обязанности президента. Кто за, прошу поднять руки.
В зале заседания воцарилась небывалая тишина. Все понимали, Антон прав, конкурент действительно не дремлет и ни в коем случае нельзя показать перед ним свою слабость или замешательство. Большая часть коллектива, откровенно говоря, недолюбливала слишком нахрапистого, амбициозного Антона Синицына, хотя именно эти качества ценил в нем Михаил Кожухов.
Посовещавшись, совет директоров решил, что лучше поставить у руля спокойную интеллигентную Милену, которой можно будет подсказать, а практически навязать свое мнение, нежели дать неограниченные полномочия слишком активному Синицыну.
– Значит, единогласно, – констатировал Антон. – Поздравляю вас, многоуважаемая Милена Анатольевна. Если возникнут вопросы, прошу обращаться в любое время, буду рад помочь.
– Подхалим, – прошептал Николей Николаевич.
– Это что же теперь будет? – в свою очередь поинтересовался один из акционеров у Пшеницына.
– А будет как при развале Советского Союза!
– То есть? – не понял коллега.
– Перейдем из тоталитарной системы в демократическую. Кожухов компанию держал в руках, а конкурентов в страхе. Милена так не сможет, да и этот хлыщ Синицын подскажет ей такие сделки, которые Кожухов бы никогда не допустил.
– Это до чего ж мы докатимся с такой демократией?
– Известно до чего, – оскалился Пшеницын, – пара лояльных переговоров с конкурентами, и продадут часть акций за бугор. А потом, думается, «Вертикаль», наш главный конкурент, с потрохами схомячит нас и адью! Был бы жив Андрей, управлял бы, как его отец. Он бы удержал компанию, даже укрепил на рынке, а теперь наша конторка лопнет как мыльный пузырь!
– А вам, Николай Николаевич, не кажется слишком странным такое количество смертей в семье Кожуховых? – спросил Пшеницына сидящий рядом с ним акционер.
– Вы на что намекаете? – посуровел Пшеницын.
– Да так, просто рассуждаю.
– Вы поосторожней с такими рассуждениями, – почему-то шепотом произнес Николай Николаевич и больше не возвращался к теме будущего компании.
Милена на правах исполняющего обязанности президента компании закончила совещание и направилась в кабинет своего мужа. За ней бодрой походкой шел Антон, следом потрусил Пшеницын. Остальные отправились в курилку обсудить новое назначение и будущее фирмы. В зале заседаний остались Валентина Владимировна Федулова и человек, шептавшийся во время заседания с Николаем Николаевичем.
– Даю сто к одному, сделка, против которой так рьяно выступал Михаил Сергеевич, теперь состоится, – тихо сказал мужчина.
– Абсолютно с вами согласна, тут и к гадалке не ходи! – вздохнула Валентина Федулова.
– Что делать будем?
– Надо срочно найти Марину. Почему она так внезапно исчезла?
– Сдается мне, ей помогли, косвенно, конечно. А вот кто, это нам предстоит выяснить. – Мужчина тяжело поднялся с кресла и направился к двери.
Вечер Юля Кислова провела в компании своей тети, помогая по хозяйству. На все уговоры сходить развеяться, девушка отвечала отказом. Чувствуя плохое настроение племянницы, Анна Михайловна не стала настаивать, и постаралась загрузить ее несложной работой, чтобы отвлечь от грустных мыслей.
Утром Юля как всегда поехала к девочке и задержалась там дольше обычного. Она никак не могла расстаться с крошкой, да и малютка, чувствуя хорошее отношение, не хотела возвращаться в свою кроватку. Маленькими пухлыми ручонками она цеплялась за шею Юли и, кряхтя, поудобней устраивалась на руках. Провозившись полдня с девчушкой, наигравшись и накупив очередных подарков, Юля вернулась домой.
Анна Михайловна была бледна и чем-то встревожена. Рассеянно поглядывая по сторонам, он стала накрывать на стол, ее жесты, обычно плавные, казались неожиданно резкими.
– Теть Ань, что-то случилось?
– Нет, просто… – Анна Михайловна замолчала, подбирая слова.
Взяв тетю за руку, Юля усадила ее на диван и присела рядом.
– Я же вижу, что вы чем-то встревожены. Что произошло, вы не заболели?
– Нет, – отмахнулась Анна Михайловна, – со мной все в порядке.
– А с кем не в порядке?
– Понимаешь, тут такое дело, даже не знаю с чего начать, – замялась Анна Михайловна.
– Начни с начала, – серьезно сказала Юля и приготовилась внимательно слушать.
– Помнишь, я тебе рассказывала о своей хорошей приятельнице Тамаре Константиновне?
– Это та, что в соседнем поселке живет?
– Да, она. Мы много лет дружим, тут ехать всего ничего, да кто ж знал, что такое получится. Я-то не согласна, но Тамарочка так настаивала, перепугана очень… – принялась сбивчиво рассказывать Анна Михайловна.
– Я совсем запуталась, теть Ань, давай все по порядку, а то я совершенно ничего не пойму!
– Хорошо, по порядку. Пока ты была у девочки, мне позвонила Тамара. Последний раз мы созванивались на прошлой неделе, ну я и похвасталась, что племяшка моя приедет. Нахвалила тебя, как обычно, что ты врач, в больнице тебя ценят, работы много, даже в отпуск вырваться не могла. В общем, поболтали, как всегда, и попрощались. А сегодня она звонит в слезах и про тебя спрашивает.
– Про меня? – удивилась Юля.
– Да, поинтересовалась, у меня ли ты еще. Я ответила, что ты на пляже, не стала по телефону рассказывать про девочку. А она давай слезами заливаться. Просит, чтобы мы с тобой приехали к ней как можно быстрее. У нее тоже, как выяснилось, племянница гостит и с ней хворь какая-то приключилась, Тамарочка просит, чтобы ты ее племяшку посмотрела, ты же врач.
– Постойте, у них что, в поселке больница не работает или ее вообще нет? Мне, конечно, не сложно осмотреть девушку, но я всего лишь аллерголог!
– Но ты ведь разбираешься не только в аллергии! Больница у них есть, но там какая-то странная история. Племянница Тамарочки попала в аварию, и не хочет обращаться ни в больницу, ни в милицию. Как только слышит про врачей, у нее истерика начинается. Тамара сказала ей, что у меня племянница – врач, что мы люди свои, надежные, за столько лет никогда друг друга не подводили, всегда помогаем в беде, ну девушка и согласилась, чтобы ты ей помощь оказала, только с условием, что никому про нее не расскажешь. Боится она чего-то, прям до одури, все повторяет, что убить ее хотят. Тамарочка думает, это от шока после аварии. Так ты посмотришь девушку? Уж больно плоха она, Тамара боится, как бы не померла.
– Конечно, только я все равно уверена, что ей необходима помощь специалиста.
Взяв свою походную сумку, в которой был нехитрый медицинский набор, чтобы можно было оказать первую помощь, Юля завела свою машину и через двадцать минут въехала в поселок, в котором жила приятельница Анны Михайловны. Тамара Константиновна бросилась благодарить Юлю.
– Погодите благодарить раньше времени и прекратите лить слезы, – остановила ее Юля, – лучше покажите девушку и подробно расскажите, что произошло.
– Конечно, конечно, – суетилась Тамара Константиновна, провожая в комнату, где лежала племянница.
С первого взгляда Юля поняла, что дело серьезное. Довольно молодая на вид женщина была вся в ссадинах и царапинах, на которых запеклась кровь, левая рука неестественно распухла и посинела.
– Температура? – приступила к делу Юля.
– Под сорок, ничем не снимается. Еще тошнота и озноб. В комнате жара, а она все в одеяло кутается, – сквозь слезы сказала Тамара Константиновна.
Осмотрев пострадавшую, Юля пришла к неутешительному выводу: сильное сотрясение головного мозга, вывих ноги и закрытый перелом левой руки, который и дает большую температуру и, как правило,
