– Надеюсь, вы, Варя, не считаете меня параноиком?
– Отчего же. – Хорошо все-таки, что между нашими глазами бликуют мои очки, с голосом я научилась управляться, он больше не дрожит. – Когда на кону такие деньги, лучше, конечно, перестраховаться. Главное, не переусердствуйте. Надеюсь, следящую аппаратуру в наших с братом квартирах вы не распорядились установить? В ванной там или в туалете.
– Нет, – совершенно не отреагировал на камешек сарказма Пименов. – А зачем? Вам лично я доверяю, да и Олегу тоже. Просто он слишком безалаберный и горячий парень, но мы это уже обсуждали. Что же касается моего приказа следить за вашим братом весь сегодняшний вечер… – Он выпрямился и поводил плечами, разминая затекшую спину. – Неспокойно мне что-то, Варя. А чутью своему я привык доверять.
– Но мы же без проблем мотались почти месяц по Великобритании, и у Кругликова было сколько угодно возможностей устранить нас.
– Ну, во-первых, одно дело – пакостить здесь, на родине, и совсем другое – в законопослушной Англии. А во-вторых, Степану Петровичу было не до вас.
– И почему, любопытно?
– Альбина. – От одного звука этого имени Мартина буквально перекашивало, словно он только что лайм зажевал. – Мадемуазель Кругликова в ожидании свадьбы вовсе не целомудренно трепещет у окна, эта шлюха окончательно свихнулась. Отец еле отмазал чадушко от уголовной ответственности и теперь караулит ее днем и ночью в своем доме. До тех пор, пока молодая жена не переедет в дом мужа. – Карандаш, который Мартин вертел в руках, с хрустом сломался.
– Понятно.
– А теперь вопрос с дочерью временно улажен, и можно вплотную заняться проблемой. То есть вами.
– Вплотную – это как? – Я вдруг ощутила, как между лопатками крадется красный огонек лазерного прицела. – Киллера нанять?
– Ну что вы, Варя, – усмехнулась ледяная глыба, – Степан Петрович не так глуп. Вы же помните, прошлое покушение на Олега было обставлено как уличное ограбление. Ну а то, что господин Кругликов оказался в том же ночном клубе, что и гулена Ярцев, – не более чем совпадение. Так что и теперь не стоит ждать от него откровенно прямолинейных действий. Старый интриган готовит какую-нибудь правдоподобную пакость. И именно поэтому появление возле Олега новой подружки меня слегка напрягло.
– На счет этого можете не волноваться, брат мне рассказывал о знакомстве с Сашей. Он сам к ней подошел, так что здесь все в порядке.
– Вы уверены?
– А как иначе? Вот если бы девушка проявила инициативу, тогда – да, подозрительно.
– И где произошло знакомство? В книжном магазине? В библиотеке? – насмешливо приподнял бровь Мартин.
– Нет, на какой-то тусовке, организованной модным журналом.
– Понятно. – Боже мой, а сарказма сколько на физиономии! Так бы и треснула по лбу, чтобы пыль спеси во все стороны полетела! – Ох, Варя, ничего вы не смыслите в охоте светских львиц!
Ну да, куда уж нам, личинкам моли!
– Возможно, – сухо кивнула я, поднимаясь. – Я могу идти?
– Да, конечно. Я распоряжусь насчет машины.
– Спасибо, я сама доберусь.
– Нет уж, не в этот раз. Сама – это после удачного, надеюсь, завершения вашей миссии.
Мог бы тогда и лично проводить.
Не в этой жизни.
ГЛАВА 35
Домой я поехала все на той же «Тойоте Камри», служебно-разъездной машине господина Пименова, с водителем которой, молчаливым крепышом Андреем, мы с братом давно познакомились и даже подружились. Во всяком случае, Андрей никогда не отказывался заехать в магазин по пути, а потом помогал мне донести сумки до квартиры. Насколько мне было известно, семьи у этого рано поседевшего мужчины не было. Вернее, была когда-то – жена и двое славных дочурок, – но потом случился пожар… Андрей, в то время работавший дальнобойщиком, был в рейсе, и к моменту его возвращения родных уже похоронили.
Вот тогда он и поседел.
А потом запил. И, скорее всего, со временем превратился бы в опухшее маргинальное существо, не вызывающее ничего, кроме отвращения, если бы не случайная встреча с бывшим одноклассником, Толькой Кипиани. Тем самым Анатолием, помощником Пименова.
Я не знаю подробностей возвращения Андрея в нормальную жизнь, он не очень разговорчив, но Мартина мужик буквально боготворит.
Странный он, Мартин Пименов. Непонятный.
По пути домой мне надо было еще заехать в ближайший супермаркет, прикупить кое-каких мелочей в дорогу. Андрей, как обычно, вызвался меня сопровождать, он не любил ждать в машине.
Я отправила его за парой банок пива для Олега (братцу это завтра ох как понадобится, уж я-то знаю), а сама занялась выбором зубной пасты и щеток. Таскать в командировку домашние я не люблю, всегда покупаю новые.
Стеллаж со стоматологическими прибамбасами находился в малопосещаемом левом крыле супермаркета (по сравнению с продуктовыми отделами малопосещаемом), и это хорошо – не люблю толпу.
Я как раз принимала судьбоносное решение – взять «Аквафрэш» или «Колгейт», – когда за соседним стеллажом, доверху забитым стиральными порошками, послышались голоса.
Нет, голоса в супермаркете звучали отовсюду, все же вечер, люди с работы возвращаются, но эти – эти были совершенно иными. Дрожащий от слез, до смерти перепуганный женский и шипящий по-змеиному мужской:
– Тебе, сука, что было велено, а? – шипение буквально сочилось угрозой.
– Но мне… Я…
– Что «мне»? Что ты блеешь? Какого… ты до сих пор в Москве?!
– Но я ведь говорила Степану Петровичу – я еще не насобирала нужную на операцию сумму, мне нельзя домой!
– Да нас…ть Степану Петровичу на твои проблемы! Ты еще месяц назад должна была свалить в свою Хохляндию, и вдруг – нате вам! Захожу в магазин за сигаретами и вижу твою наглую морду!
– Но почему я должна уезжать, почему? Я нашла новую работу, няней, хозяевам не говорила, у кого служила раньше, платят мне хорошо…
– А ты не подумала, сучка драная, что твоя физиономия известна журналюгам? И если кто-то из них тебя узнает…
– И пусть! Я все равно ничего не знаю! А домой мне нельзя, у меня дочь… Ах!
Женщина словно захлебнулась словами. Ее что, ударили?! И куда смотрят магазинные секьюрити, интересно? Здесь повсюду видеокамеры натыканы! Или избиения женщин бравых парней не интересуют? Вот если бы женщина пачку печенья умыкнуть попыталась, тогда сюда вмиг прискакал бы батальон гусар в черной униформе.
А за стеллажом послышался еще один звук пощечины, и тихий плач, и еще более угрожающее шипение:
– Чтобы завтра же твоего духу в Москве не было! Иначе твоей калеке никакая операция уже не понадобится!
И покупателей вокруг вдруг совсем не стало, хотя пара человек только что ошивалась вокруг. Вот же гадство, а? Какая-то скотина у всех на глазах избивает женщину, и никому нет дела!
Я схватила с полки соседнего стеллажа первый попавшийся лак для волос и решительно направилась к месту скотства.
Которое и не думало прекращаться. Здоровенный бритый качок угрожающе навис над невысокой заплаканной женщиной, прижимающей ладонь к красной распухшей щеке.
– Ты все поняла, курва?
