врача – ни единого листочка, никакой информации в персональных компьютерах, все стерто. Или не существовало вообще.
И еще один, никак не объясненный следствием момент. Нежные ручки мадам Леклер, на которых всегда был безупречный маникюр, в момент смерти больше походили на руки селянки: обломанные ногти, грязь под обломками, кровоподтеки. И это после того, как она плескалась в нескольких ванных комнатах?
А странная царапина на левом запястье, очень похожая на букву «С»?
Все, не могу больше! Голова идет кругом, изображения на мониторе кривляются и дразнятся, ерунда всякая мерещиться начала. Вон, на том самом групповом снимке школы одна из учениц в дальнем, третьем ряду, где обычно стоят самые рослые, кажется мне знакомой.
Или именно эта длинноносая физиономия и являлась тем гвоздиком, что царапала изнутри мое подсознание все это время?
Я мысленно подправила длинный клюв девицы, заменив его на ровный носик, и едва не свалилась со стула.
На меня презрительно пялилась Альбина Кругликова.
ГЛАВА 39
Фу ты, ерунда какая! Откуда ей тут взяться? Мартин ведь говорил, что она едва-едва школу осилила, а потом забила на учебу окончательно.
А какую школу? Об этом ведь речи не шло? Мне кажется, Пименов и сам толком не знал. Вернее, его это не интересовало. Какая, собственно, разница, где именно мучились с тупой девицей преподаватели?
И почему бы ей не учиться в одной из престижнейших школ Швейцарии? Папенька ведь не сразу махнул рукой на дщерь, трепыхался еще какое-то время, надеясь на лучшее.
Но все равно – слишком уж невероятное совпадение получается! Я ошиблась, просто мне эта гнусная особь иногда в кошмарных снах снится.
ОК, поступим иначе. Никаких мысленных дорисовок, отправлю-ка я эту фотографию Мартину, пусть его люди разберутся.
Через пять минут групповой снимок учениц глионской школы-пансиона для девочек упорхнул на электронный адрес Пименова в сопровождении пары скупых строчек, объясняющих, что это, собственно, такое.
Ну все, теперь можно и пообедать где-нибудь и погулять, не сидеть же в отеле одной.
Проблем с пообедать в Глионе не существовало, ресторанчиков и кофеен здесь было в избытке, и везде кормили вкусно. Во всяком случае, в первом попавшемся кафе я просидела больше часа, смакуя местное вино и обалденное мороженое на десерт. Перед этим были и чудесный сырный суп, и медальоны из телятины с шампиньонами, и салат из свежайших овощей – да много чего. Ну вот не могу я питаться брокколи и двумя салатными листиками, не могу! И вообще, сорок шестой размер – не пятьдесят четвертый, а фанатизм вреден во всем. И в приверженности диетам – в первую очередь.
Я с удовольствием поддела ложечкой последний кусочек мороженого, когда в кармане заклекотал мобильник. Да, именно заклекотал, я на номер телефона Мартина возмущенный вопль индюка поставила. Потому что не фиг расслабляться на задании! Начал бы сейчас стенать и маяться Адриано Челентано, вопрошая: «Ну почему?». И я вместе с ним снова и снова не могла бы найти ответа…
А так – сиплый ор вздорного сопленоса сразу настраивает на деловой тон.
– Добрый день, Мартин.
– Добрый, – буркнул в ответ великий и ужасный. – А где снова Олег шляется? Почему трубку не снимает?
– А почему вы сразу кинулись ему звонить, если письмо отправила я?
– Автоматически. Так где Олег?
– На боевом задании. Пытается собрать ценную информацию у местного населения.
– Понятно. И население это представлено особой женского пола.
– Боже мой, восхищена вашей проницательностью!
– Не язви.
– А мы разве на «ты»?
– Извините. – Снова заледенел оттаявший было голос. Господи, ну почему я такая дура? – Так вот, на фотографии, что вы мне прислали, действительно снята Альбина Кругликова. Это еще до последней пластической операции, узнать ее и так довольно сложно, да еще и на таком небольшом снимке. Как вам удалось?
«Потому что я ее ненавижу!»
– Подсознание подсказало.
– Спасибо вашему подсознанию. Знаете, Варя, мне такие совпадения не нравятся. Отправляйтесь-ка вы с Олегом домой, в Москву. Выберем другое место, времени у нас еще в запасе более чем достаточно.
– Но почему? Какое отношение имеет тот факт, что Альбина когда-то училась в этой школе, к нашему заданию?
– К заданию, может, и не имеет, а вот к той жути, что произошла тогда, мадемуазель Кругликова отношение вполне может иметь. Во всяком случае, быть в курсе, что именно там случилось. Был в свое время какой-то шумок по поводу внезапного возвращения Альбины посреди учебного года, но быстро затих. То ли папа постарался, то ли дорвавшаяся до свободы девица отвлекла внимание новыми похождениями.
– Тем более! Ну училась, ну сбежала, а кто бы не сбежал от такого?
– Не знаю, не знаю. Но на душе неспокойно. Ладно, я еще наведу справки по своим каналам, узнаю, какие именно слухи ходили по Москве после возвращения Альбины. А потом решу, как быть. Вы пока не торопитесь что-либо предпринимать, дождитесь моего звонка.
– Хорошо.
– И передайте Олегу, чтобы связался со мной, как только сможет.
– Всенепременнейше, ваше сиятельство.
– Варя, да что с вами?
– Ничего. Извините, ежели что не так.
– До свидания. – Ну вот, температура голоса понизилась еще на три градуса. По Цельсию.
Ну и ладно.
А если ладно – чего носом шмыгаешь? Почему глаза на мокром месте?
Говорила же – идиотка потому что.
Я посидела еще минут двадцать, успокаиваясь. Думать о неожиданном открытии не хотелось. Совсем. Вот явится Олег, подумаем вместе. Тем более что братец будет отдохнувшим (умственно, конечно, там же мозги не особо нужны), к тому же, надеюсь, время проведет не только с удовольствием, но и с пользой.
К ужину я разгильдяя не дождалась, начала уже волноваться, а тут еще и Мартин своими звонками напрягал все больше. И вот зачем ему так срочно Олег понадобился? Зачем нервировать, зачем раздраконивать?
Пружина внутри была взведена до предела, когда в дверь моего номера постучали, а потом завопили:
– Сова, открывай! Медведь пришел!
– Ага, медведь, – проворчала я, поворачивая ключ, – скорее котяра. Вон, мордень довольная какая, аж щуришься!
– А чего бы мне не быть довольным? – Олег с размаху хлопнулся на возмущенно скрипнувший диван и закинул руки за голову. – Пока ты там сопела в библиотеке, я успел провести рекогносцировку на местности.
– Прости, что? Так затейливо ты секс еще не называл. Рекогносцировка, значит. А местность, если я правильно понимаю, пампушка Фло?
– Огонь, а не женщина! – зажмурился от воспоминаний брат. – А главное – никакого дурацкого жеманничанья, четко знает, чего хочет.
– Давай без подробностей, а?
– Как же без подробностей, если все дело в подробностях? Фло, как оказалось, обожает экстремальный
