жизни. «Пойми, я просто не могу себе этого позволить, – говорила она, – ты все время будешь оставаться как бы на втором плане». И надо сказать, подобное положение меня тоже не устраивало. – Рихард самодовольно усмехнулся. – Должен вам сказать, Розочка никогда не отступала от своих принципов и была удивительно последовательна во всем.
– Вероятно, вы с ней часто говорили о ее спортивных достижениях? Мне кажется, такая девушка хотела бы как можно дольше оставаться в большом спорте…
Рихард Недервауд оживился и закивал.
– Да, это так. А это означало, что я был вечно обречен оставаться на вторых ролях.
– И у тебя не было никакой надежды? Молодой человек пожал плечами.
– Я никогда не строил иллюзий на сей счет. Когда я видел, с каким увлечением Розочка занимается спортом, с какой самоотдачей целые дни проводит на тренировках, я не мог ею не восхищаться. Недавно она вернулась со своей командой из очень успешной поездки по Центральной Африке и тут же стала строить грандиозные планы: собиралась отправиться на Дальний Восток, в Китай.
Де Кок озадаченно почесал нос.
– И ты ни разу не заводил с ней речь о свадьбе? На лицо Рихарда набежала тень. Он несмело пододвинул фотографию поближе к Де Коку.
– Нет… Но Розочка никогда уже не будет моей невестой…
– Почему ты так говоришь?
– Она же умерла… – Рихард проглотил ком в горле.
– Откуда тебе это известно?! – поинтересовался Де Кок.
Молодой человек потупился.
– Интуиция мне подсказывает… – Он постучал себя кончиками пальцев по груди. – Это чувство у меня где-то здесь, внутри… Я уверен, что Розочки нет в живых.
Де Кок искоса взглянул на него.
– А я следователь, и верю только фактам! Такова уж моя профессия. Как ты понимаешь, мне нужны только факты и доказательства. Если я буду основываться на интуиции, на чьих-то смутных предчувствиях, я далеко не уеду…
– Жаль.
Де Кок заглянул в глаза молодому человеку.
Он тщетно пытался вызвать в себе симпатию к Рихарду, но ему это плохо удавалось, что-то в поведении этого долговязого юноши настораживало инспектора и мешало относиться к нему с полным доверием.
– Наши чувства, – вздохнул Де Кок, – часто основываются на пережитом, на том, что давно кончилось и угасло, хотя нам трудно в это поверить… и эти ничем неподкрепленные чувства мы называем «интуицией». – Он криво усмехнулся.
– Если бы Розочка была жива, она давно дала бы о себе знать, – с горечью сказал Рихард.
Де Кок испытующе взглянул на него.
– А ты не допускаешь, что здесь замешан какой-то другой мужчина?
Это замечание прозвучало жестче, чем ему хотелось бы.
Рихард Недервауд понимающе усмехнулся.
– Надо было знать Розочку, – сказал он. – Если б вы были с ней знакомы, вы бы никогда не задали мне этот вопрос. Если б в ее жизни появился другой мужчина, она рассказала бы мне все сама. Да, да, она сказала бы, что больше не любит меня, и объяснила бы – почему…
Де Кок со вздохом опустился на стул. Стена непонимания, в которой ему удалось было пробить брешь, снова сомкнулась и стала между ними.
– А ты знаешь, что вчера был найден ее автомобиль? – сказал он.
Глаза молодого человека сузились.
– Где?
– В Северо-голландском канале. Возле каменной набережной, где разгружаются суда.
– В старом Пюрмеренде?
– Да.
– И Розочки не было в автомобиле?
– Нет.
– Я так и думал, – улыбнулся Рихард.
Де Кок удивленно посмотрел на него.
– Почему?
– Розочка никогда не заезжала в старую часть Пюрмеренда и, если возвращалась из Амстердама, обычно у Горслаан съезжала на Яагпад – это самый короткий путь к ее дому.
Он замолчал, потирая затылок.
– Я понимаю, какие выводы вы сделали, когда нашли ее автомобиль… Но Розочка не утонула в
