может, только для этого нужно проложить ту самую жесткую и безлюфтовую тягу. Вот ею-то и является система предупреждения о ракетном нападении, а величину люфта в ней играет роль время запаздывания между моментом начала ракетного нападения и моментом, когда об этом стало достоверно известно. Свести этот люфт до незначительной величины могут принципиально только космические и загоризонтные радиолокационные средства обнаружения запусков баллистических ракет. Отсюда и вытекает, что разработка и создание этих средств является задачей номер один. Вот это пока одна треть ответа на вопрос «что делать?».
— А где еще две трети? — спросил Макров.
— Как ни парадоксально, — продолжил Уманько, но первая из них состоит в том, что все-таки нужно создавать противоракетную оборону, которую я только что обрисовал как бесполезную. Она действительно бесполезна сама по себе. Но во взаимодействии с системой предупреждения может сыграть определяющую роль.
— Ты имеешь в виду несанкционированный удар одной — двумя ракетами по милости какого-нибудь маньяка? — спросил Макров.
— Безусловно, да и вряд ли стоит обосновывать актуальность этой задачи — она очевидна, — ответил Уманько, — но попутно важен еще и тот факт, что разработка и создание радиолокационных станций обнаружения атакующих ракет и наведения противоракет будут сильно стимулировать развитие всех элементов радиолокационной техники: микроминиатюризация элементной базы, внедрение вычислительной техники, программное распределение энергии в зоне ответственности РАС, создание антенных решеток и так далее. Все это и есть наиболее современная тенденция развития радиоэлектроники. Она двигает, как научный, так и производственно-технологический прогресс и поможет, в том числе, созданию средств системы предупреждения о ракетном нападении.
Ну, и наконец, поиск, поиск и еще раз поиск способов создания лучевого оружия, способного безинерционно поражать любое количество целей попадающих в зону ответственности радиолокатора. До этого мы, слава богу, не доживем. Лучше бы увидеть разоружение сторон — вот это была бы идеальная противоракетная оборона. От него, я думаю, человечество все-таки не уйдет, не миновать его. Рычаг к этому — система своевременного предупреждения о ракетном нападении в совокупности со стратегическими ракетами. Это обеспечит неизбежность взаимного ракетно-ядерного возмездия. Странно, какая-то вывернутая логика самоисцеления, вернее самосохранения человечества. Но от нее пока никуда не уйдешь.
— А ты понимаешь, Александр Александрович, что это уже не просто научно-технический или военный вопрос, хотя ты и сильно обузил его? Это вопрос политической стратегии, вопрос мировоззрения. Разоружение — это примирение. Кого с кем…? Это уже не наша компетенция. Так что давай не будем выходить за сферу наших полномочий. Как я тебя понял, ты уже исчерпал первую проблему и так убедительно сформулировал свою позицию по проблеме «что делать?» что я даже пожалел, что дал тебе две недели на разработку предложений, хватило бы и одной. Нуда ладно, менять не будем, — лукаво, улыбаясь, сказал Макров.
— Это, Иван Владимирович вопрос особый и ты не хуже меня понимаешь весомость этого шага, — отреагировал Уманько.
— Не усложняй, Александр Александрович, жизнь мудрее нас с тобой. Давай лучше перейдем ко второй проблеме — «как делать?», — предложил Макров.
— Вот по этой проблеме совсем простой ответ: по-всякому, как угодно. Лишь бы шло дело, — Уманько улыбнулся и постарался незаметно заглянуть в глаза Макрову, желая увидеть его реакцию.
Уманько прекрасно понимал, что Макрову хотелось бы услышать от него о необходимости централизации руководства всеми работами по противоракетной обороне и предупреждению о ракетном нападении и жесткой научно-тематической координации разработкой проблемных задач. И, безусловно, о необходимости создания специализированной производственно-технологической базы. Уманько разделял такую позицию и вполне был согласен с Макровым, что наилучшей организационной формой было бы научно-производственное объединение. Но в этом полном согласии с идеей замминистра был для Уманько один нюанс. Он считал, что во главе такого объединения, которому предстоит решать по сути единую, беспрецедентную по новизне и сложности задачу, должен быть генеральный конструктор. Дальше уже дело генерального конструктора — хочет сам будет одновременно и директором или будет иметь подчиненного себе генерального директора. Одним словом это уже его дело. Вариантов здесь много. Важно, чтобы стержень руководства разработкой проблемы, порученной объединению, был научно-конструкторским. Вот здесь-то и возникает главное противоречие, которое Уманько не хотел сейчас затрагивать. Дело в том, что уже около двух лет его отношения с Макровым были натянутыми. Только сейчас они начинают, как будто немного налаживаться и идти на разговор, от которого ничего, кроме неприятного осадка, у обоих не останется, не было смысла. Тем более что и без слов они понимали друг друга по этому поводу вполне однозначно.
Возглавит Объединение, безусловно, Макров. Он стремится к этому. Является инициатором его создания. Да и задача в целом уже поручена ему, как заместителю министра. Как инициативный, стратегически мыслящий организатор крупного масштаба, умеющий отстаивать свои взгляды и убеждать в них как верха, так и низы, он в действительности способен был бы возглавить такое объединение. При этом он останется одновременно и заместителем министра. Это даже полезно на этапе развертывания и становления объединения.
Но вот генеральным конструктором его никто, ни верха, ни низы не хотели бы видеть, кроме него самого. Будучи не просто чувствительным, а чрезвычайно подозрительным человеком он хорошо понимал это. Поэтому стремиться стать генеральным конструктором не будет. Более того, он сумеет обосновать перед начальством нецелесообразность иметь генерального конструктора Объединения. И тем самым обеспечит себе возможность всегда, оставаясь первым лицом, узурпировать права главных конструкторов отдельных средств и систем по своему вкусу и в угодной для себя мере. Уманько мысленно представил себе главных конструкторов объединения, которых погоняет Макров, накинув на них ловчие сети…. И тут он почувствовал, что вопрос о создании объединения и передачи его в полное распоряжение Макрову уже предрешен во всех необходимых инстанциях.
Так вот какую форму предупреждения каких-либо демаршей избрал Макров. Уж лучше бы его назначили и генеральным конструктором, тогда бы хоть полнота ответственности за качество разработок была бы на нем.
— Ты уходишь от ответа на тобою же сформулированный вопрос «как делать?» хотя хорошо понимаешь, что сейчас именно он и есть самый главный. Ведь у тебя, безусловно, по этому поводу есть конкретный взгляд. Вот только почему ты не хочешь его высказать? — сказал Макров утвердительно- вопросительным тоном.
— Нет, почему же, — ответил Уманько, могу совсем конкретно, типа, «если бы я был царем», то:
— создал бы объединение по разработке и созданию системы противоракетной обороны и предупреждения о ракетном нападении как единой задачи;
— включил бы в состав объединения все предприятия, которые ты курируешь как заместитель министра, кроме тех, которые занимаются зенитными управляемыми ракетами;
— назначил бы генеральным конструктором и генеральным директором тире заместителем министра товарища Макрова Ивана Владимировича.
— Вот такая четка триада!
— Да куда уж четче, — Макров улыбнулся своей полузагадочной, хотя и довольно приятной улыбкой. Можешь считать себя уже «царем» без «если бы», поскольку все, что ты сказал уже почти везде согласовано и подготовлен проект Постановления. Только без генерального конструктора — это нецелесообразно. Вот у американцев вообще нет ни генеральных, ни главных. Просто — руководитель проекта. В крупных системах это, по-видимому, играет немаловажную роль.
Макров взглянул на часы, — все, лимит времени исчерпан, пошли к машине.
— Ну что ж, я так понимаю, сказал Уманько, что поздравлять еще рано, а вот перекурить как будто в самый раз. Макров достал сигареты, Они закурили и бодрым шагом, без торопливости, пошли на выход из «Сокольников». Подходя к машине, Макров предложил Уманько довезти его до института. Поблагодарив, Уманько отказался, мотивируя тем, что ему еще нужно подумать над содержанием технических
