— Неплохие стихи, — сказала Наташа. — И чего тебе, Сережка, надо? Придираешься.
— Как же! Гражданская лирика! Для совы… А текст клятвы где!
— Клятва? — уныло протянул Виктор. — Видишь ли…
— Не вижу! Клятвы все еще нет. — Сергей со злостью смел со стола в ящик заряженные патроны, взглянул на ходики и заторопился: — Ладно, потом наш спор закончим. Дед меня ждет. Наташка, заряжай кассеты, собирайся…
Борис уже давно проснулся на полатях, но лежал не шевелясь и прислушивался к разговору своих друзей. Он был вообще против участия Наташи в их делах. Еще неделю назад сказал Сергею, что не для того остался на лето дома, чтобы возиться со всякими сопливыми девчонками и доказывать им, что такое хорошо и что такое плохо.
Борис и в школе не дружил ни с кем из девчонок, даже почти не разговаривал с ними. Девчонки отвечали ему тем же. Он был абсолютно рыжий. И брови, и ресницы, и волосы на голове у него отливали бронзой. Даже веснушки на носу были бронзовые. «Рыжий, красный — человек опасный!» — кричали девчонки из младших классов, когда Борис, высокий и нескладный, проходил мимо них.
А Борьке было совершенно безразлично. Он гонял в футбол, увлекался приключенческими романами и умел постоять за себя в мальчишеской потасовке.
Но вот сейчас он лежал на полатях и боялся пошевелиться. За ночь боль прошла, но опухоль, казалось ему, расплылась еще шире по лицу. «И так физиономия красотой не блещет, а тут еще эти пчелы!» — думал он со злостью.
Наташа поспешно спустилась по шаткой лесенке в пахнущий плесенью погреб и притворила за собой крышку. Сергей принес из сеней пяток вареных яиц, кусок мяса, пучок зеленого луку и положил все это перед Виктором:
— Ты приготовь деду окрошку. Ладно? Квас в сенях. И над клятвой подумай. Такие слова найди, чтобы за сердце брали!
СМОРЧКИ
«И если я нарушу эту клятву, — писал Виктор, — то пусть…» Он задумался: «Что пусть? Нет, что и говорить, стихи писать легче. Задал же Сергей работу»…
В окошко постучали. У порога стояли двое ребятишек с корзиной, наполненной матово-коричневыми морщинистыми грибами.
— Дяденька, дай, пожалуйста, попить…
— А вы сильно пить хотите? — баском спросил Витька, которого впервые в жизни назвали дяденькой.
— Очень хотим! — сказала девочка. Она была постарше братишки и побойчее, Мальчишка с любопытством смотрел на строгого «дяденьку», почесывая друг о друга босые, покрытые синяками и ссадинами ноги.
— Сейчас принесу! — Витька скрылся в доме и через минуту появился с громадным железным ковшом студеной колодезной воды. Девочка взяла ковш и передала братишке. Тот припал к нему губами. Витька смотрел на фигурку мальчугана и вспоминал себя таким же босоногим грибником. Не эти ли грибы пристрастили его к путешествиям по тенистым лесным полянам и солнечным перелескам…
— А это что такое? — Взгляд Витьки остановился на грибах в корзинке.
— Сморчки! — уверенно ответила девочка.
— Сам вижу, что сморчки. Я про это спрашиваю, — Витька тронул рукой белые остро пахнущие лесной подстилкой нити у корня одного гриба.
— Это грибница, — сказала девочка.
— Так, так! — Витька тянул время, что-то придумывая.
Вдруг он сделал страшное лицо. Настолько страшное, насколько это возможно при наличии курносого носа и голубых смеющихся глаз.
— А вы знаете, кто я такой?
— Лесник! — неуверенно прошептала девочка.
— Ха-ха, лесник! Не лесник я вовсе, я леший, лесной колдун. Сказки про леших читали?
Девочка молчала, а ее братишка, на секунду оторвав губы от ковша, серьезно заметил:
— Все там наврато. Никаких леших не бывает! — Довольный своими словами, он отхлебнул еще глоток воды и продолжал: — Если ты леший, то где у тебя борода?
Но Витька не растерялся:
— Борода бывает у злых леших, а я добрый. И ты, малец, со мной не спорь, а то рассержусь и превращу тебя в гриб-сморчок. Запрячу под самый колючий куст, и пусть тебя там черви едят. Слушайте, что я вам скажу: вот на этих белых ниточках — грибнице гриб вырастает, как яблоко на яблоне. Разве можно яблоню рубить, чтобы яблоко сорвать? Так и с грибами. Сегодня вы сморчки вместе с грибницей сорвали, и завтра там уже грибы расти не будут. Вот ты, пацан, большим вырастешь — вздумаешь в лес по грибы сходить, а грибов-то и не найдешь, потому что сейчас всю грибницу повырвешь. Вам понятно, о чем речь? — Витька строго глянул на слушателей.
— Понятно! — уныло проговорили оба.
— Настоящий грибник гриб аккуратно берет, под корень ножичком его подрезает.
— Хорошо им, настоящим-то! — сказал мальчуган. — У них ножики есть, а у меня нету.
— Нету, говоришь? — Витька задумался. Потом порылся в кармане брюк. На его ладони заблестел маленький перочинный ножичек с костяной ручкой.
— Поклянись, что больше не будешь грибницу рвать и своим товарищам не позволишь!
Мальчишка посерьезнел, весь подтянулся и передал ковш сестренке.
— Честное слово, дяденька, не буду, провалиться мне на этом месте…
— Хватит! — Витька рассмеялся. — Крепкая клятва, верю. Держи. — Он протянул мальчишке нож. — А теперь марш отсюда, мне работать надо.
Мальчишка шел по дороге и любовался подаренным ножичком. Кто знает, может быть, он и поверил, что бывают на свете добрые лешие, которые дарят незнакомым ребятам дорогие ножики с костяной ручкой и двумя блестящими лезвиями.
Виктор вошел в дом и отшатнулся пораженный: перед ним сидел Борис… Нет, не Борис! Вроде такой же длинный и рыжий парень, но с жутко обезображенным лицом.
— Ну, кто из нас леший? — спросил парень, едва шевеля распухшими губами и хохотнул. — Небось, узнать не можешь.
— Борька, ты?!
— К сожалению, я. Красив?
— Как индийский бог Шива!
— Ну вот и отлично. Вчера меня лесные пчелы искусали.
— Так это не страшно. Пройдет. Я читал, пчелиным ядом разные болезни лечат. Пчел еще крылатыми терапевтами называют…
— Хватит! — отрезал Борис. — Тебя от болтливости никакие терапевты не вылечат. Штаб