Когда закон бессилен

особе известной нам как Райка Ласковая и двум подручным. Выделяет им свою машину, чтобы они отвезли Павлика домой. Как все они говорят, они бы оставили мальчика там и позвонили его мате­ри в больницу. Но тут. неожиданно вмешивается Зна­менский Альберт Кириллович, — полковник весело улыбнулся, — довольно известная личность. Кстати, и в первом случае, когда пытались похитить мальчи­ка, его вмешательство оказалось весьма своевремен­ным. Отлично проявил себя в этой ситуации участко­вый старший лейтенант Трубин. А также жильцы это­го подъезда. Знаменский сейчас в больнице. У него перелом трех ребер и сотрясение мозга. Подозревался в похищении Альберт Шведов, его родной сын. Кста­ти, — нахмурился он. — Засаду из квартиры Шведо­ва сняли?

— Я только что узнал об этом, — доложил чело­век в штатском.

— Тебе лежать надо, — Швед укоризненно по­смотрел на стоявшего рядом с ним отца. — Ведь ребра переломаны. А ты не мальчик, на котором все как на собаке заживает.

— Да хватит тебе, — довольный проявлением сыновней заботы, улыбнулся Знаменский. — Мне знаешь, сколько раз ребра ломали, и ничего. В Ураллаге раз крупная буча была. С кавказцами сцепи­ лись...

 —    Воспоминания хороши ко времени, — взяв отца за локоть, Швед осторожно вывел его из лиф­та. — Поговорим за ужином, хорошо?

Подойдя, открыл дверь. Только шагнул в прихо­жую, как в спину ему уперлось дуло автомата. Справа кто-то, крещсо захватив его руку, рывком завел ее за спину. Швед каблуком врезал по ступне и, развернув­шись, локтем сбил автоматчика.

—    Стоять! — выскочил из комнаты еще один. — Милиция!

Продолжая разворот, Альберт достал его живот ногой и рванулся назад, на площадку. В квартире громыхнул выстрел. Швед, подтолкнутый попавшей в спину пулей, упал лицом вперед на бетон площадки.

—    Сын! — взревел Знаменский. Сморщившись от боли, присел. Повернул искаженное яростью лицо к выскочившим на площадку троим мужчинам в штатском.

—    Суки! — взвыл он. — Да я вас, козлы греба- ные!

В его руке тускло сверкнул металл. Один из со­трудников резким ударом ноги выбил зацокавшую по бетону алюминиевую расческу. Двое других легко за­ломили Знаменскому руки за спину. Взвыв от боли, он потерял сознание.

—    В рукопашном спец, — несильно пнув лежа­щего вниз лицом Шведова, отметил третий.

—    Прекратить! — выскочил из квартиры еще один. — Похитители мальчика задержаны!

—    Мама! — в палату вбежал Павлик.

—     Сынок! — со слезами радости к нему броси­лась Галина. Обхватив его, словно боясь, что сын снова исчезнет, что-то шепча, начала целовать его. Появившийся следом поджарый майор весело под­ мигнул с уважением смотревшей на него медсестре.

-— Вы все ментов ругаете, — наклонившись к ней, прошептал он, — а мы хоть и редко, но делаем людей счастливыми.

Выскочив из «нивы», Волошин подбежал к вагон­чику и суетливо, часто оглядываясь, стал совать ключ в замочную скважину. Наконец сумел попасть, дваж­ды повернул ключ и, распахнув дверь, ввалился в вагончик. Мгновенно закрыл дверь, задвинул тяже­лый железный засов. Накинул с другой стороны изо­ гнутый крюк. Не зажигая свет, шагнул вперед. Достал из-под матраца ружье, взвел курки и, направив ружье на дверь, испуганно замер.

—    Ну что там? — зло спросил нервно куривший Федор.

—    Хрен его знает, — отозвался склонившийся над мотором Пират. — Не заводится, сука. И искра есть, и качает нормально. Темно уже, — выпрямля­ясь, буркнул он.

—    Так что, — заорал Федор, — нам здесь до утра сидеть?!

—     Слышь, — оглядываясь, к нему подошел Игла. — А место знакомое. Не узнаешь?

—    Фреди, — от стоявшей чуть сзади «семерки» к Федору подошел крепкий высокий парень. — Нам эти ночевки на хрен не упали. Мы возвращаемся.

—    Да и дергайте! — проорал Федор. — Только вам Слон устроит! Я вернусь, ему скажу, — щелкнув зажигалкой, жадно затянулся.

—    А в натуре, может, зря уезжаем? — спросил один из четверых, сидевших в «семерке».

—    Слон сказал — малейший тормоз у них — нам возвращаться. Даже если перед самым Саратовым остановка будет. Ведь у них, — он кивнул вперед на темнеющий силуэт «шестерки», — с азиатами кани­тель была. А нам в это дело влезать ни в жилу.

Высокую изгородь на фоне светло-серого вечерне­го неба перемахнули две темные фигуры. Пригнув­шись, бросились к дому. Злым лаем их встретила выскочившая из будки собака. Отбиваясь ногами, один из двоих выхватил нож. Собйса с визгом отско­чила и закружилась по двору.

— Верный! — послышался мужской голос в рас­крытом окне. — Ты чего, взбесился, что ли?

Второй из перепрыгнувших изгородь людей от бедра ударил длинной очередью по появившемуся в окне человеку. Из дома донесся пронзительный жен­ский крик. Двое бросились назад и побежали вверх, к асфальтированной ленте дороги. Подбежав к большо­му кусту на обочине, выкатили из него мотоцикл.

 Сели. Взревев мотором, мотоцикл приподнялся на заднем колесе и рванулся вперед. Женский крик, на мгновение смолкнувший, перешел в громкий, отчаян­ный плач.

—    А чего он тебе сделал-то? — прокричал сидев­ший за рулем мотоцикла. — Он, сука, — отозвался задний, — на пасеке Коляна убил.

—    Ясно! — громко ответил первый. — За брата, оно конечно, мочить надо!

—    Стой! —выбегая на дорогу, взмахнул рукой на мгновение освещенный светом фары мужчина в тру­сах. Сидевший сзади, чуть развернувшись, приподнял небольшой автомат. Едва слышимая в треске мотора, простучала автоматная очередь. Метнувшись

в

сторо­ну мужчина, вытянул вслед пронесшемуся мотоциклу руку с пистолетом. Звонко ударил выстрел. За ним другой. Коротким громким хлопком отозвалось лоп­нувшее колесо. Мотоцикл подкинуло. Закрутившись, высекая искры из асфальта, он заскользил по дороге.

Дмитрий услышал короткое ржание лошади и стук копыт. Щелкнув курками, направил стволы на дверь.

—    Дядя Дима! — раздался за дверь звонкий го­лос. — Дядю Степу убили!

—    Что? — еле слышно спросил Волошин.

—    Дядя Дима! — громче повторили за дверью. — Дядю Степана убили!

Парнишка лет семнадцати, держа под узды коня, стоял перед вагончиком. Дверь распахнулась.

—    Дядя Дима, — начал парнишка. — Сейчас...

—    Давай домой, — как-то спокойно, даже равно­душно проговорил Волошин. — Я скоро приеду.

—    Но, — попытался возразить парень, — меня посла...

—    Я сказал, дуй домой! — повысил голос Воло­шин.

— Молодец, Антон, — одобрительно пробасил широкоплечий бородатый мужик. — ловко ты их, — сплюнув окурок, хлопнул тяжелой мозолистой ла­донью по плечу молодого парня. Бросив на него быстрый взгляд, тот как-то виновато улыбнулся:

—    Я очередь услышал. Ну, схватил пистолет и на дорогу. Они по мне тоже стреляли. Я раза два, ка­жется, выстрелил, — снова вздохнул он. — Или один.

—    Молоток! — громко сказал крепкий старик. — Их всех стрелять надо! А то совсем распустились. Творят что хотят!

—    Ну что с ними? — спросил Антон вышедше­го из подъехавшей машины сутулого капитана мили­ ции.

—    Оба здорово поломались, — осмотрев при­тихшую группу людей, ответил тот. — Один, навер­ное, не жилец. Автомат самодельный, но сделан здо­рово.

—    А со Степаном как? — послышался мужской голос.

— Три пули в него всадили, — с явным облегче­нием проговорил приезжий, —но жив. Даже созна­ние не потерял.

—    Кремень мужик! — гордо заявил кто-то.

—    Мужики! — подбежала к людям жена дяди Степана. — Ванька с пасеки вернулся. Митрий ка­кой-