Когда закон бессилен

то странный, говорит. Прогнал его. А ведь он один тама! Как бы чего не вышло. Ведь эта мафия и в его стрельнуть может.

—    Так, мужики! — сказал старик. — Бери у кого что есть, и айда на пасеку! Хватит этим гадам нас пугать! Прямо в постели убивают!

Волошин вставил в ружье второй патрон и наце­пил патронташ на пояс. С одним ружьем в руках и висевшим на левом плече вторым вышел из вагончи­ка. Закрыл дверь и положил ключ под ступеньку. Посмотрел на размытые темнотой силуэты ульев, вздохнул и торопливо подошел к «ниве». Открыв дверцу, поставил ружья и сел за руль.

—Ну что там? — спросил сидевший на заднем

сиденье Федор.

—    Да свечи закидало, — буркнул Пират.

—    Запасные есть? — сидевший на переднем си­денье Игла бросил окурок. Ответить Пирату помешал вывернувший из-за поворота яркий свет фар. Осветив «жигули», ослепительно яркие пучки фар замерли.

— Какого хрена? — закрывая глаза руками, зло бросил Игла.   

Остановив машину, Волошин всмотрелся в номе­ра. Скривился, как от зубной боли. Триста шестьдесят два и две семерки.

—    Значит, вы и дядю Степу убили, — прошептал он. — Его-то за что? Ведь вам нужен я.

Взяв оба ружья, он вышел из машины.

—    Какой-то тронутый, — услышав крик, Игла посмотрел на Федора.

—    Слышь, земляк! — делая шаг в свете фар по направлению к «ниве», воскликнул Пират. — Мо­ жет...

Яркой вспышкой справа от машины грохнул вы­стрел. Завизжавший Пират, обхватив руками низ жи­ вота, закрутился по асфальту. Игла вскинул пистолет. Опередив его, снова громыхнула двустволка. Заднее стекло «жигулей» осыпалось мелкими осколками. Рас­пластавшись на заднем сиденье, обхватив голову ру­ ками, Федор громко и визгливо кричал. Часть картечи разбила стекло. Несколько свинцовых горошин попа­ ли в правое плечо и- бицепс Иглы. Хрипло взвыв, тот выронил пистолет и, зажимая ладонью простреленное плечо, петляя, побежал по шоссе. Волошин перело­мил стволы одного ружья, достал гильзы и вставил в стволы жаканы. Присел и вскинул ружье. Сильной отдачей от дуплета ружье ударило его в плечо. Игла, словно пытаясь перепрыгнуть что-то, полетел всем телом вперед и упал на асфальт. Отбросив одно ружье, Дмитрий снял с плеча второе и взвел курки. Медленно подходя к машине, двумя выстрелами он разнес голову скрючившемуся Пирату. Снова переза­рядил ружье. Подойдя к машине, услышал пронзи­тельный, полный ужаса крик.

—    Значит, вы тоже боитесь? — тихо спросил он. — Я молчал только потому, что хотел жить. И если бы вы не убили дядю Степу, я был дрожал до сих пор. Выйди! — рявкнул он. — Я хочу твою морду поганую увидеть!

Чуть впереди с громким треском на шоссе выпол­зла «беларусь» с тележкой. Рявкнув мотором, трактор развернулся и остановился. Поперек шоссе лежало тело Иглы. Через борта на асфальт, громко перегова­риваясь, спрыгивали мужики. Каждый держал или ружье, или топор. Двое были с вилами, а низкорос­лый здоровяк держал

в

руках лом.

—    Дмитрий! — разноголосым хором позвали они.

—    Бона он! — увидев его, закричал кто-то.

—    Выйди, тварь! — открывая дверцу, Волошин чувствительно ткнул Федора стволами в задницу.

—    Спасите! — истошно закричал Федор. — Ка­раул! Спасите!

—    Вылазь! — услышали подбегающие люди. — Или убью!

Федор, пятясь задом, выбрался из машины и, не разгибаясь, вскинул руки.

—     Бей его, мужики! — взмахнув ломом, крикнул здоровяк.

—    Стоять! — выстрелом под ноги бросившимся вперед сельчанам остановил их Дмитрий.

—    Вперед! — он толкнул прикладом сгорбивше­гося Федора. Затравленно оглянувшись, тот семеня­щими робкими шагами вышел

в

свет фар.

—    Повернись! — потребовал Дмитрий. Тот мгно­венно развернулся.

—    Я сдаюсь! — воскликнул он. — Пусть меня судят.,.

Попавший в грудь жакан бросил его тело назад. Быстро перезарядив ружье, Волошин дуплетом ударил по мертвому телу Федора. Не сговариваясь, мужики крепко, но осторожно схватили его и отняли ружье. Дмитрий заплакал.

—    Митрий, — не зная, что сказать, положил ему руку на плечо один из мужиков. — Не надо, слышь? Мы все за тебя горой будем. Скажем...

Договорить ему не дал громкий, похожий на вой лесного зверя крик Волошина.

—    Ну вот и все, — вздохнув, Ирина посмотрела на стоявших рядом с кроватью Валентину Анатольев­ну и ее дочь. — Спасибо вам. Я...

Не договорив, заплакала.

—    Не плачь, милая, — Валентина Анатольевна коснулась губами ее щеки. — Все будет хорошо. Ты верь в это. Вера в добро всегда помогает человеку.

— Ну вот и все, капитан, — вздохнул Басов. — Кончили мы этого гада.

—     Его Граф пристрелил, — поправил его Феок­тистов. — Тот обещал вывести его. А он не пошел. Знаете, — поморщившись, он осторожно дотронулся до перебинтованной груди. — Мне кажется, он и пришел, чтобы умереть. Жил по-звериному, а Погиб все-таки по-людски.

—    Ага, — насмешливо кивнул Басов. — Только чуть тебя с собой не прихватил.

—    Да в порядке я буду, — скривился в улыбке Сергей. — Спасибо Валентине Анатольевне, если бы не она, добил бы он меня.

—    Она уже уехала? — спросил подполковник.

—    Наверное, — вздохнул капитан. — Пошла к Иринке попрощаться. У Ирины что-то с плодом.

—    Ты совсем рехнулся, — рявкнул Басов. — «С плодом», — насмешливо повторил он. — Какой, на хрен, плод? Тебе что, ребенок — это яблоко, что ли? — махнув рукой, уже серьезно продолжил. — Все нормально будет. Родит. Русская баба здоровая. Во время войны уж на что плохо было, и то рожали. А если и нет, то неужели такая красавица мужика не найдет? Если не для жизни, то хотя бы, чтобы ребе­ночка сделал. Слышь, капитан, — вдруг пытливо по­смотрел он на Сергея. — А ты взял бы да и женился на Ирке. Мужик ты тоже вроде ничего.

—    Спасибо, — усмехнулся Феоктистов, — за та­кую оценку. А что? — немного подумав, прошептал он, — это неплохая мысль.

—     Конечно, надо было раньше за Зяблова брать­ся, — вздохнул прокурор. — Но он ведь ни малей­шей зацепки не давал. Сначала я был о нем неплохо­го мнения. Молодых парней для службы в армии готовил. На рынке и дискотеках они за порядком следили. Правда, после того, как его сводная сестра заявила, что он повинен в гибели сына, и стреляла в него, я стал смотреть на Зяблова по-другому. Конеч­но, лучше, если бы всего этого не было, — со вздо­хом добавил он. — Но предпринять против него что- то было бы противозаконно.

—    Мне Басов вот что сказал, — тихо проговорил сидевший перед Ивачевым за столом плотный пол­ ковник: — «Когда закон бессилен, чтобы помочь ему наказать виновного, приходится самому нарушать его».

Достав папиросу, размял ее пальцами.

—    Что с Волошиным решили? — спросил пол­ковник.

—    Освободили его, — улыбнулся прокурор, — необходимая самозащита. У всех троих были пистоле­ ты. В общем, обвинение с Волошина снято.

—    Почему он раньше молчал? — удивился пол­ковник. — Ведь скажи он номер сразу..:

—     И что? — вопросом перебил его Ивачев. — Деньги папаши Федора Редина могли бы замять дело. Ну и что из того, что его машина там стояла? Что ему предъявить смогли бы? Да ничего. Он имеет право останавливаться на трассе там, где хочет.