Когда закон бессилен

—    Ну сейчас-то, каратэк хренов, ты так просто от меня не сдернешь! — Перехватив ключ, прижался к стене. Наверняка он выйдет спиной, потому что, судя по тону, Галя выпроваживала его. И как только она захлопнет дверь...

—     Но, Галинка, — раздался уже рядом с дверью просящий мужской голос, — я только хотел узнать, может, что-нибудь нужно. Ведь Павлик все-таки бо­лен. И...

—    Я сказала! — она гневно прервала мужчи­ну. — Мне ничего от вас не надо! Уходите и никогда больше не появляйтесь здесь! — Дверь открылась. Граф бросился вверх по лестнице. Из квартиры вы­шел невысокий седой мужчина!

— И все-таки, — остановившись, сказал он — если тебе что-то... — Дверь захлопнулась прямо перед его носом.          

 — Дура, — беззлобно бросил он и, подой­дя к лифту, нажал кнопку. Когда мужчина вошел в лифт, Граф медленно спустился, поднял руку к кноп­ке звонка и не отпускал ее до тех пор, пока не услышал злой голос Гали:

—    Я же сказала — уходите или я обращусь в милицию!

—    Если милиция поможет закрутить эту черто­ву гайку, — громко проговорил Граф, — то я не против.

Открыв дверь, Галя смущенно улыбнулась:

—    Извините, я думала, это... — она замялась и пригласила. — Входите.

—    Я еще вчера просил, —улыбнулся Граф, — лучше на «ты».

—    Извини, — она улыбнулась, — просто у меня сегодня не совсем хороший день. Проходи на кухню.

  Увидев на Галином лице следы недавних слез, Граф удивленно покрутил головой. С мужчиной она разговаривала строго, и на плач это похоже не было.

—    Галя, — переступив порог, сказал он, — мо­жет, лучше я завтра зайду? А то, по-моему, я как-то не ко времени.

—    Наоборот, — она вышла в прихожую. — Ты очень ко времени. Приходил мой свекор. Он последние полгода пытается меня опекать. А мне это не нравится. Я не была женой его сына. Просто так пол­училось, что родила от него ребенка. И вот теперь мой несостоявшийся свекор пытается быть мне чуть ли не отцом. А я не хочу этого. Андрей был прекрасным человеком, и, я уверена, тоже был бы не в восторге от своего отца. Просто было другое время. Кто бы мог тогда подумать, что скромный музейный служащий будет делать себе большие деньги на скупке и пере­продаже ворованных драгоценностей. И самое глав­ное — все знают, что он перекупает их у жуликов.

—    Так это был Растогин? — спросил Граф. Она удивленно посмотрела на него;

—    Откуда вы знаете Павла Афанасьевича?

—    Я его не знаю, — сказал Граф. — Просто много о нем слышал. Ты же сама мне о нем расска­ зывала. А я только что оттуда, где сидят эти продав­цы, — он усмехнулся.

— Извини, —сказала Галя,— я не хотела...

— Все нормально, — успокоил ее Граф. — Я никогда не стеснялся и не гордился своей биогра­фией. У каждого человека своя жизнь, и он должен делать то, что умеет. Даже если это иногда противоре­чит закону.

—    Знаешь, — Галя улыбнулась, — я впервые в жизни вот так просто разговариваю с преступником. И ты совсем не похож на громил из детективов.

—    Кино есть кино, — он пожал плечами. — В жизни все гораздо проще. Может, займемся делом, — он приподнял ключ.

—   Да, — Галина задумалась, — конечно. Спаси­бо, Виталий. Ты пришел очень вовремя. Я...

—   Когда не вспоминаешь, почему был расстроен, настроение не портится,—прервал он ее.

—   Прекрасная мысль!

—   Да, — вспомнив о купленных днем для нее духах, смущенно пробормотал он, — я это...

—   Что такое? У тебя зубы заболели?

—    Да нет, просто я тут... — не решаясь сказать о духах, не зная, как она воспримет их, Граф сунул руку в карман легкой куртки и взглянул ей в лицо. — Короче, — резковато, по-блатному, уже начиная злить­ся на себя, бросил он. — Вот. — Вытащив неболь­шую коробочку, протянул ее женщине.

—    Это мне? — удивленно спросила она. — Спа­сибо, — взяв духи, взглянула на отвернувшегося, не знающего как вести себя Виталия.

—    Ничего если я, — она улыбнулась, — от­крою их?

—    Делай что хочешь, — стараясь скрыть непри­вычное для него смущение, грубовато отозвался он. Из комнаты донесся телефонный звонок.

—     Извини, — Гадина пошла в комнату. Облег­ченно вздохнув, Граф усмехнулся:

—    Сберкассу ограбить легче.

—    Что?! — услышал он встревоженный голос женщины. Некоторое время она молчала. Потом громко сказала. — Я сейчас приеду. — С сумочкой в руке она вышла в прихожую. — Виталий, — с трево­гой в красивых темно-синих глазах проговорила она, — извини, я должна ехать. У меня сын в боль­нице, у него гепатит. Сейчас звонил врач и сказал, что у Павлика сильная головная боль.

—    Может, мне с тобой? — предложил он.

—     Спасибо, — поблагодарила Галина. — Но не стоит, — они вышли. — Я, наверное, сегодня не вернусь, — закрывая дверь, сказала она. -— И завтра, скорее всего, тоже. Если не трудно, ты с утра посмот­ри, что там с трубой. — Сунув оторопевшему Вита­лию в руку ключ, быстро побежала по лестнице вниз.

—    Что?! — закричал Редин. — Почему же ты сразу не сказал?! — Он сильно ударил перепуганного Федора по лицу.

—     Не смей, — оттолкнув Редина, воскликнула Анна. — Ты что себе позволяешь!    

—    Уйди! — Иван Степанович ткнул ее кулаком в грудь. Ойкнув, она тут же отскочила. — Ты понима­ ешь, что ты наделал?! — подступил к сыну Редин. — Если уж сделал это, нужно было сразу, немедленно сказать мне! Почему ты молчал?!

—  Я боялся, — пролепетал Федор, — потому что мы убили их совсем рядом с шоссе, на котором...

Господи, — зло процедил Редин, — ну поче­му ты послал мне сына идиота?! — Шагнув к двери, приказал. — Отсюда никуда! Анна! — позвал он жену. — Поехали!

—    Что с тобой? — догнав быстро идущего к ма­шине Редина, спросила она.

—    Оказывается, они там убили двух женщин! Те­перь понятно, откуда и кто знает номер Федькиных «жигулей»! Он должен был сказать об этом сразу. Я бы принял, меры. А сейчас следствие идет полным ходом. И наверняка это двойное убийство доверили расследовать какому-нибудь только окончившему училище молокососу!

—    Но это же хорошо, — попыталась успокоить его Анна, — потому что у него нет опыта и он не...

—    Дура! — зло прервал ее Редин. — Сейчас лю­бой знает, что договориться о чем-то с этими начина­ющими сыщиками невозможно! Знаешь, сколько на этом погорело умных, зрелых мужиков! Только что получивший погоны юнец еще свято верит, что слу­жит справедливому делу и оберегает законопослуш­ных граждан. Только бы этот пасечник не вышел на следователя первым!

Ты думаешь, номер машины Федора запомнил пасечник? — спросила Анна.

А кто же еще, — усаживаясь, буркнул он, — хорошо, что Пират наблюдательный. За все время, что они там находились, проезжали две машины — молоковоз и «нива». А у вагончика на пасеке они видели следы легковушки. Пасечник случайно отме­тил в памяти номер машины будущих убийц своей жены и, наверное, дочери. Сейчас буду связываться с Богунчиком. Пасечника необходимо немедленно лик­ видировать!

Услышав телефонный звонок, Адам что-то зло пробормотал и взял трубку. С его лица тут же слетела сонливость.

— Да! — бодро ответил он. — Я все понял! — Положив трубку, быстро оделся. Шагнул к двери. Филимон прижался спиной к двери. — Кто? — сонно спросил сидевший на кровати с пистолетом Тарзан.