— 'О нет, он ещё и пытается заигрывать'.
Тем не менее, она старательно залилась румянцем и потупилась.
— Восток не всегда соответствует тому, что о нём рассказывают…
— Возможно это утверждение стоит проверить, — но на этом его храбрость закончилась и он тут же суетливо забормотал, — я имел в виду просто некоторые аспекты магико-правовой ситуации… не подумайте ничего плохого…
Она про себя вздохнула. Потом сказала.
— Кажется, собирается дождь. Вы можете промокнуть.
— Да-да, конечно, я совсем засиделся. Мне уже пора. Прошу извинить…
Проводив гостя, она присела у окна и, положив голову на сложенные ладони, глядела на суетившуюся внизу площадь.
Шахматы. Гигантские шахматы. И все мы там фигуры. Одни важнее, другие нет, третьи вообще пешки. Мы бредём по клетчатой доске, и многие из нас полагают, что именно они-то и являются игроками. Но они ошибаются. Игроков на самом деле только двое. Князь Сигибер и сатрап Ардашир. И ставкой в этой партии является сама Империя… А фигуры могут сколько угодно обольщаться, думая будто что-то решают. Они лишь следуют чужому замыслу. И она сама тоже одна из фигур. Лакированное токарное изделие среди чёрно-белых квадратов.
Мелиранда отогнала эти мысли. В конце концов даже пешка может стать королевой… Кстати говоря, Аршапур формально холост. Наложницы не в счёт.
Посол захлопнула окно и подошла к секретеру. Впереди много работы. Пока всё идёт по плану. А раз так, скоро ей будет не до лишних размышлений.
Глава 5
Империя была велика. Да что там, она была очень велика. И связь между её отдельными частями не всегда оказывалась удобной. Так Южные Земли были отрезаны горами. А Удолье соединяла со столицей одна единственная дорога, проходившая по узкой полоске лесистой равнины между отрогами Кричных гор и болотами Чернолесья.
Дорогу называли Золотым Трактом. Название это сохранилось с глубокой древности, и мало кто знал точно, откуда оно взялось. Одни видели причину в цвете песчаника, которым дорогу мостили, другие — в налогах, собранных на её постройку. Третьи утверждали, что всё дело в том золоте, которого стоило в древности откупиться на ней от грабителей…
Впрочем, большинство жителей Империи этим вопросом просто не задавались. Золотой и золотой. Какая разница почему его так назвали. Главное, что назвали, и теперь всегда можно понять о каком именно тракте идёт речь. А ведь именно это, а не смысл, и является главным в названии, не так ли?
Тракт представлял собой неширокую, по большей части замощённую камнем (а кое-где кирпичом или брёвнами) дорогу, змеившуюся сквозь дремучие леса. Ухабистую мостовую дополняли дюжина мостов, наведённых через многочисленные речушки, сбегавшие с Кричных гор, и чуть меньшее количество постоялых дворов, разбросанных на расстоянии дня пути друг от друга.
На одном из них, точнее рядом с пристроенной к постоялому двору конюшней, собралась небольшая группа путников. Одетые в чёрные плащи они нервно следили за тем, как кузнец перековывал лошадь.
— Может всё же заночуете? — с надеждой в голосе предлагал хозяин, стоявший рядом.
Один из путников, высокая рослая женщина, поглядела на остальных с ожиданием.
— Спасибо, мы торопимся, — разбила её мечты волшебница Симахтаб.
— Поспешай медленно, как говорится, — заметил хозяин, — а отдохнув, легче идётся …
— А ведь с другой стороны он в чём-то прав… — опять затянула своё алхимик Смиона.
— И с этой стороны мы тоже спешим… — покачала головой волшебница.
С тракта донёсся шум. Заржала лошадь, прочавкала грязь под копытами, над оградой вырос лес пик, и с хлюпаньем закачались понурые от дождя знамёна.
— … и всё равно не успели, — мрачно закончил за волшебницу Родгар.
Кузнец замер с поднятым молотом. Укен попытался съёжиться и исчезнуть, и лишь Смиона и Кралог остались внешне спокойны.
Хозяин отёр руки фартуком и направился к воротам. Во двор уже заезжал конный отряд. Наверняка один из тех, что направлялись на зревшую на юге войну. Из-за двигавшихся в Удолье войск, обычно пустынная в это время года дорога заметно оживилась. За пару недель колонны рыцарей, наёмных пехотинцев и боевых магов распугали в окрестных лесах всех зверей и разбойников, истребили запасённый кабатчиками на зиму провиант и осушили все бочки и бутылки, которые только можно было разыскать между Рудной и Удольем. Этот же отряд задержался, и ему доставались лишь следы былого великолепия. Глаза промокших солдат тлели неугасимым голодным огнём…
— Птицы больше нет, ваша милость, — развёл руками хозяин прежде, чем командир успел открыть рот, — поросят тоже, только хлеб, капуста, сыр и немного пива…
— А если поискать? — без особого энтузиазма поинтересовался кто-то из всадников.
— На той неделе здесь проходили наёмные роты, — кротко добавил хозяин.
Конный отряд выругался в дюжину глоток. Наёмники дело знали. После них в деревнях оставались только раскопанные огороды, вскрытые полы и опустевшие курятники…
Расстроенный взгляд командира упал на тёмные фигуры у кузницы.
— А это ещё кто?
Тишина была ему ответом. Даже Кралог прекратил стонать на своей цевнице и молча наблюдал за происходящим.
Родгар молчал, пряча свою маску в тени опущенного капюшона. Волшебница слышала, как скрипит кожа его перчаток по рукояти меча. Она тоже сжала кулаки и посмотрела вперёд.
Командир был худым, жилистым и небритым. Лоб пересекал неровный шрам, продолжавшийся на скулу. В холодных серых глазах читалась решительность.
— 'Подкупить, обмануть, обольстить', — крутилось в голове чародейки, — 'ерунда, с этим капитаном ничего не выйдет… Убить'?
Она посмотрела на солдат. Их было не менее полусотни. У многих арбалеты и луки. Сим прикусила губу. Выход может и был, но она его не видела.
— Что, никто не знает? — поинтересовался командир.
Галдёж позади него стих. Солдаты притихли и внимательно глядели на путников. Кузнец отпустил коня, аккуратно и очень медленно положил молот и вдоль по стенке отошёл в сторону, всем своим видом показывая 'меня здесь нет, и никогда не было'.
— Это — волшебница… — донёсся до ушей Симахтаб слабый голосок.
Она резко повернулась на звук. Укен, глупо улыбаясь, тыкал в неё пальцем.
— Предатель, — едва слышно пошептала она.
— Точно-точно, самая настоящая волшебница… — добавил тот поспешно.
Сим прикинула, что подпалить Укена она, скорее всего, успеет. И уже только после этого арбалетчики превратят её в нашпигованное стрелами подобие дикобраза. Она даже прищурилась, оценивая расстояние до цели. Но тут какая-то её очень глубоко спрятанная часть вдруг отчётливо подумала, что сжигать живых людей нехорошо. На секунду чародейка внутри словно раздвоилась. А потом это ощущение исчезло. И волшебница не стала никого жечь. Она лишь удивлённо посмотрела на Укена.
— Её послали в леса, — продолжал нервно улыбаться тот, — проверить всё ли спокойно… сами знаете война, а здесь много старых замков… мало ли что.
— Точно! — внезапно обрела дар речи Смиона, — личное задание архимага… проверка…
— Да ну? — командир хитро прищурился, — а почему она не одета как волшебница?
— А чтобы никто не догадался, — нашлась Смиона, — задание нужно держать в секрете…
— И вы мне о нём сразу же рассказали, ага.
— Лично я, — Смиона упёрлась руками в бока, — очень не люблю, когда меня вешают. А вы ведь не
