проход слишком узкий, только на одного, а они колют сбоку, через бойницы…
В голосе Родгара звучали надежда и просьба.
Девушка прикусила губу и, выглянув из-за угла, посмотрела на узкую сводчатую дверь в каменной стене. Из прохода торчали чьи-то ноги, и тонкими струйками змеилась по булыжникам кровь.
— Мы уже потеряли троих…
Девушка глубоко вздохнула и попробовала выйти из-под защиты арки. Родгар дал знак, и пара солдат прикрыли её своими щитами. Из бойницы вылетела стрела, но целить под таким углом было слишком трудно — она срикошетила от края стены и, переломившись, отлетела во двор.
Мольфи закрыла глаза и вытянула перед собой руки. Воздух между ладонями задрожал и начал медленно стягиваться в клубок. В его центре возникло свечение, которое с каждым мгновением усиливалось, становясь из багрового — алым, потом оранжевым, жёлтым и, наконец, ослепительно белым. Клубок увеличивался и уплотнялся. По вискам девушки побежали капельки пота, хотя жара огненный шар совсем не давал.
Она резко выдохнула и клубок огня, словно от удара невидимой клюшкой, понёсся к проходу, на ходу распухая и желтея. Он влетел в проём, и на секунду повисла тишина. Потом изнутри донёсся хлопок и из двери и бойниц вылетели прозрачные языки пламени, ткань на лежавшем в проходе трупе моментально вспыхнула и начала коробиться. И раздались крики. Девушка покачнулась и заткнула уши. Кто-то из солдат подхватил её и затащил назад. Родгар махнул рукой и передовые отряды бросились через двор ко входу в цитадель.
Мольфи привалилась к стене. Колдовство было мощным и высосало почти все её силы. Смиона обмахивала волшебницу платком.
— Могли бы и сами, — бурчала она, — заставлять юную девушку такое творить, изверги…
Две дюжины крестьян на плечах вкатывали в замок агрегат Укена. Его создатель метался вокруг, только каким-то чудом не попадая под колёса или опорные брусья.
— Так, так, ровнее давай, ровнее… Осторожнее! Сломаешь! Ну, куда ты его поворачиваешь, ну куда?
— Спасибо, я уже в порядке, — пробормотала Мольфи.
— Точно? — придирчиво спросила Смиона.
— В полном…
Алхимик тщательно убрала платок за корсаж.
— Берегись!!!
Раздался лёгкий свист, и Мольфи увидела медленно, словно в дурном сне, летящие на них штрихи стрел. А потом они как-то сразу ускорились и летним градом застучали по камням и лафету. Крестьяне бросились врассыпную. Кто-то ухватил её за руку и втянул под укрытие ближайшей арки.
— Вроде все целы, — удовлетворённо констатировал один и крестьян.
Мольфи бросила взгляд на валявшиеся на камнях и застрявшие в древесине колёс и балок стрелы.
— Э-э-ээ… Извините, но мне кажется… кажется… меня зацепило… немного.
Девушка резко повернулась. Бледный и растерянный Укен с недоверием смотрел на торчавшую из складок быстро намокавшей одежды стрелу. Потом он покачнулся и широко открытыми глазами поглядел на окружающих.
— У меня голова… кружится…
Кто-то из крестьян подхватил его под руки и не дал упасть.
— Только не теряй сознания! Только не теряй! — крикнула Смиона, бросаясь к раненому.
Мольфи протолкнулась за ней. Укен привалился к стене и обводил склонившихся над ним людей потерянным взглядом.
— Кажется, я умираю…
— Что ты такое говоришь! — кричала Смиона, пытаясь разлепить окровавленную хламиду и понять, насколько серьёзна рана, — всего-лишь какая-то пустяковая царапина! Я уверена. Ты не должен умирать! Ты не можешь умереть!! Прекрати сейчас же!! Не смей умирать!
— Я уже начал рисовать… — пробормотал Укен, — портрет Сим… какая жалость… я хотел закончить… тогда может быть грандмастер Скимн… он меня бы… простил…
— Ты обязательно его закончишь, — пробормотала Мольфи, отчётливо понимая, что врёт.
— Ты не должен! Не смей, прекрати сейчас же… — Смиона почти рыдала, — я же почти решилась…
Укен моргнул, потом его глаза закатились, а голова повалилась на плечо.
— Отошёл… — пробормотал один из крестьян, — повезло, совсем не мучился…
Мольфи отвернулась, пытаясь сглотнуть застрявший над гортанью комок.
— Нет! — закричала Смиона, — Нет! Врача! Лекаря!! Быстрее!!! Есть здесь где-нибудь лекарь?
Толпа заколыхалась. Через теснившихся друг к другу крестьян проталкивался волхв Дунстан из Рощицы Гребня.
— Пустите. Я уже иду. Иду. Я уже. Где больной?
— Какой больной! Он умирает, сделай же что-нибудь!? Немедленно!
— Спокойнее, спокойнее. Госпожа, пожалуйста, отцепитесь от меня и перестаньте трясти, я не могу так работать…
Вырвавшись из рук Смионы, он наклонился к Укену.
— Он жив? Жив?
— Спокойнее. Сейчас выясним…
— Ну же?!
— Не толкайте меня под руку, я вас очень прошу… Спасибо… Пульс есть. Дыхание тоже. Так, понятно…
— Вы же его спасёте? Спасёте?
— Всё в руках судьбы и фортуны…
— Ну, пожалуйста, спасите его.
Волхв переломил древко и по частям вытащил стрелу. Укен слабо застонал.
— Он жив! Вы слышали!? Он жив…
— Спокойнее, госпожа, пожалуйста, спокойнее, я почти оглох…
— Извините…
Волхв склонился над умирающим и стал его ощупывать, что-то бормоча. Мольфи явственно ощутила текущую от его рук и впитывающуюся в тело раненого магию. Укен снова застонал, дернулся, сделал несколько судорожных вдохов, а затем его дыхание стало ровнее.
— Думаю, его вполне можно спасти, — произнёс слегка запыхавшийся волхв.
— Вы уверены?
— Что здесь творится? Где пушка? Почему она всё ещё здесь? — загремел голос Родгара.
— Укена ранило, — сказала Мольфи.
— Проклятье, — чертыхнулся Родгар, — серьёзно?
— Думаю, что очень…
Родгар выругался.
— Так, — он оглядел замершее в проходе орудие, — тогда переходим к запасному плану… Смиона, ты мне нужна.
— Я не могу…
— Ты мне нужна!
— Здесь раненый! — она свирепо поглядела Родгару в глаза.
— С ним волхв, а твоя задача помогать мне.
— Он ранен! Ты это понимаешь!?
— А ну прекрати немедленно! Ты солдат!
От командного рыка у Мольфи чуть не заложило уши, а толпа крестьян раздалась как болотная вода от упавшего камня.
Смиона часто заморгала, потом уже лишённым всякой истеричности голосом ответила.