– Можно у меня в деревне отсидеться, – предложил Длинный. – Бабка одна живет, дом большой. Она только рада будет.
– Далеко деревня? – спросил дядя Коля
– Пятьдесят километров.
– Подходит. Только Андрея сначала из больницы заберем.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением сказал я. – Свалить в деревню, вдруг… Не знаю. Родителям надо что-то сказать…
– Точно, скажи, – кивнул дядя Коля. – И адрес еще оставь. Нет, Вадик, ерунду не городи. Лучше иди собирайся.
– А что собирать-то?
– Ну вещи возьми: трусы, носки. Особо не набирай. Я тяжело вздохнул.
– Ладно. Встал, пошел к дверям.
– У тебя пол часа! – крикнул мне в догонку дядя Коля.
Я быстро скидал шмотки в спортивную сумку. Застегнул ее. Остановился посреди комнаты. Огляделся. Что забыл? Что не взял? Взгляд упал на корабль, стоявший на шкафу, на верху. Давненько я про него не вспоминал. Он был все такой же, я ведь его берег. Лишь паруса пожелтели. А так, почти как новый. Эх, детство золотое, счастливая пора… будь оно все неладно… Я вздохнул и поставил корабль на место. Присел у стола. Лист бумаги и ручка. Что же мне написать родителям?
«Папа, мама! Я уезжаю к другу на свадьбу. Вернусь через две недели. Вадим.»
Записку засунул за зеркало в коридоре. С сумкой в руке вышел из квартиры. Дядя Коля уже ждал меня. Возле двери лежал старый запачканный рюкзак.
– Готов? – спросил дядя Коля. – Тогда иди вниз.
– А Длинный? Он что за вещами не пойдет? Дядя Коля ткнул ногой в рюкзак.
– Все здесь, Вадик. Давай спускайся, не стой.
«УАЗик» стоял возле подъезда. Длинный был в кабине и откинув крышку копался в моторе. Дядя Коля раздраженно сплюнул.
– Ну, ты еще скажи, что сломался! Длинный поднял голову.
– Один момент. Сейчас поедем.
Я молча закинул сумку в машину и залез сам. Сел ни свое постоянное место – боковое сидение возле дверцы. Длинный посмотрел на меня и усмехнулся.
– Пассажир уже готов? Я кивнул.
– Готов.
– Тогда поехали, – Длинный захлопнул крышку. Повернул ключ, двигатель завелся. Дядя Коля протянул мне рюкзак.
– Положи его там.
Я бросил рюкзак рядом со своей сумкой. Возле Чибиного подъезда Длинный остановил машину. Несколько раз прогудел. Мотор не глушил.
Чиба появился через пару минут. Весь красный он тяжело дышал. Залез и уселся напротив меня. На этом месте обычно сидел осина.
– Мамашка прицепилась, – отдуваясь сообщил Чиба. – Едва отбрехался. Дядя Коля повернулся к нем:
– И что ты ей сказал?
– А что я скажу? – Я сам ни хрена не знаю!
– И правильно, что не знаешь, – сказал дядя Коля. – Конспирация, понял? Чиба обиженно засопел. Дядя Коля отвернулся.
– Давай теперь за Андрюхой в больницу, – бросил он Длинному.
… Осина лежал в травматологии. Часы для посещений уже закончились. Нас пускать не хотели. Толстая медсестра стала посреди коридора, раскинув руки.
– Не пущу. Завтра приходите, – заявила она.
Дядя Коля достал из кармана бумажник. Отсчитал несколько сотенных и сунул ей в нагрудный карман халата.
– Иди погуляй, красивая, – сказал он и легко отодвинул ее в сторону. Мы прошли мимо. В конце коридора я обернулся. Медсестра смотрела нам в след, открыв рот.
Дверь палаты, в которой лежал Осина, была приоткрыта. Осина сидел на кровати и играл в карты с двумя другими больными. У одного из них была загипсована нога, у другого на шее был надет корсет. Перед Осиной лежала горка сигарет. Увидев нас он обрадовался.
– Какие люди! – засмеялся он и гостеприимно подвинулся. – Садитесь, пацаны!
– Прокурор посадит, – без улыбки ответил дядя Коля и бросил ему на кровать пакет с одеждой. – Собирайся!
– Куда на ночь глядя? – удивился Осина.
– На кудыкину гору. Хочешь еще одну пулю? Осина с сожалением отбросил карты.
– Ладно, мужики. В другой раз доиграем.
– На что играете?– спросил я.
– На сигареты, – ответил Осина.
Он морщась натянул спортивные брюки, надел кроссовки. Встал, балансируя на одной ноге. Ухватился за спинку кровати и сказал:
– Без костылей не дойду.
Дядя Коля огляделся. Возле соседней кровати стояли два костыля. Дядя Коля взял один и протянул Осине.
– Держи. Больной с загипсованной ногой вскинулся:
– Мужики, это мой! Чиба скривил рожу по блатному:
– Мужики в поле траву косят, понял? Больной ошарашенно захлопал глазами.
– Извини, Семеныч, – сказал ему Осина, – но тебе завтра другие дадут. Тот махнул рукой и отвернулся.
– Ну, до свидания, – попрощался Осина. – Сигареты оставляю. Травитесь.
Мы вышли из палаты. Медсестра все еще стояла в коридоре. Она увидела Осину, но ничего не сказала. На улице Осина глубоко вдохнул воздух.
– Хорошо! – громко сказал он. – Не люблю больницы!
Мы с Чибой помогли ему залезть в машину. Осина сел на свое место, вытянул ногу вперед. Я сочувственно спросил:
– Болит? Машину тряхнуло. Осина сморщился.
– Терпимо, – ответил он сквозь зубы. Дядя Коля повернулся к нам с переднего сиденья:
– Менты спрашивали что-нибудь?
– Конечно спрашивали. Я дурака включил – ничего не знаю, ничего не видел.
– Это Интеллигент, – сказал я.
– Ну а кто же еще, – спокойно ответил Осина. – Куда едем-то?
– К Длинному в деревню, – сказал дядя Коля. Отдохнешь на свежем воздухе, как на курорте. Машину снова тряхнуло. Осина глухо застонал. Похоже ему было очень больно, хоть он и держался. Острая жалость пронзила мое сердце и я закричал:
– Эй, Длинный, аккуратнее! Не дрова везешь!
– Да я что! – возмущенно откликнулся Длинный. – Это дорога такая.
– В гробу бы я видел такой курорт, – сдавленно произнес Осина.
– Останешься в городе – увидишь, – ответил дядя Коля. Осина промолчал.
11
Бабка Длинного, баба Даша, оказалась необъятной ширины старухой с генеральским голосом и
