Сказание о Манасе

И эту водку я для вас
С Китая дальнего привез. —
И чашу с ядом Кокчекоз
С улыбкой хану преподнес.
Манас чойчек опустошил —
И в тот же миг лишился сил.
Предатель подлый Козкаман
И девять алчных сыновей
Решили тут же поскорей
Манасу голову отсечь,
В Китай к Эсену отвезти,
Чтоб ханство там приобрести.
И Козкаман, схватив кинжал,
Нетерпеливо ожидал,
Когда скончается Манас.
И чувствовал Манас-батыр,
Что покидает этот мир.
И думал он: «Где брат Бакай?
Где Каныкей? Где Ажибай?
А где два друга-близнеца —
Мой Алманбет и мой Чубак?
Где мой Серек, родной Сыргак?
Где соколы, что на лету —
Мой Ырчы-уул и Шууту?
А где мой дядюшка Кошой?
Ужели, не увидев их,
Уйду сейчас я в мир иной?»
Стонал в бессилии Манас,
Уже не открывая глаз.
Жигит Манаса Акаяр
(Коня он хана охранял)
Увидел на закате дня,
Что конь Манаса Ак-Кула
Храпит, копытом землю бьет
И рвет у стойла удила.
И понял тут же Акаяр,
Что с седоком стряслась беда.
Помчался в хан-сарай скорей,
Где ждет Манаса Каныкей.
— Джене! Беда! Наш хан убит! —
С порога закричал жигит.
И тут же, вмиг собрав людей,
Помчалась к мужу Каныкей.
Сын Козкамана Кокчекоз,
Манасу голову зажав,
Приставил к горлу свой кинжал.
Но Каныкей своим мечом
Злодею отсекла плечо.
Жигиты тут же в миг один
Убили подлых сыновей,
Спалили юрты их дотла!
Ночами, не сомкнув очей,
Лечила мужа Каныкей.
И только через десять дней
Манас очнулся наконец.
Чуть было не сгубил его
Предатель Козкаман, подлец!

Поминки по хану Кокетею в долине Каркыра

Богатый, славный Кокетей
Веленьем бога и судьбы
Достиг своих последних дней.
Он гулко кашлял и стонал,
Почуял мудрый аксакал:
Закончились его года,
Что через день, а может, два
Уйдет из жизни навсегда.
Чтоб завещание сказать,
Он брата Баймурзу позвал.
— Я чую, смерть моя пришла.
Наследник у меня один —
Беспечный, юный Бокмурун.
Он в детстве нос не вытирал —
И так народ его прозвал.
Ему всего пятнадцать лет.
Я умираю. Сына нет.
Влюбился в деву Канышай,
На игры девичьи ушел
В аил другой, в соседний край.
Когда вернется он домой,
Ты завещанье передай:
Когда уйду я в мир иной,
Не плачьте громко надо мной.
Без шума, скромно, в тишине,
Как старика преклонных лет,
Старушку, прожившую век,
Отдайте прах родной земле.
И пусть мой сын из похорон
Не создает помпезный звон.