партнер по игре Хатча Мусаев на время разговора отошел в сторону. Перед ним стоял только что вернувшийся от хромого связной.
– Значит, у Али гости? – Азат, прищурившись, посмотрел на одноглазого.
– Да, – подтвердил связной. – Трое. Все чеченцы.
– Странно получается, – он навалился спиной на стену. – Полгода никого. Как только спецназ этот появился, сразу непонятные моджахеды приходят.
– Меня тоже это насторожило, – кивнул одноглазый.
– Интересно, – Азат сорвал травинку и стал крутить ее в руках. – А зачем я понадобился твоему хозяину? И почему его так долго нет?
– Он такой же хозяин и для тебя, – напомнил ему одноглазый. – Сказал, хочу видеть срочно Азата. Есть неотложное дело. Вернешься, жди меня с ним на старом месте.
Азат задумался. Схема перемещения связного постоянно менялась. Раньше он на своей машине выезжал из Грозного и за несколько часов добирался до Шароаргуна, откуда шел пешком. Потом маршрут и способ обмена информацией изменились. Он приезжал к родственнику в Кал-Хилой, туда же направлялся Азат. В последнее время человек Сарсура довозил связного до этого автосервиса. Здесь он пересаживался на старенькую «Ниву» и доезжал почти до места, где был оборудован блиндаж Азата. Сегодня одноглазый явился перед полуднем и сообщил, что Сарсур хочет видеть его. Место для встречи назначил здесь. Азат сыграл с десяток партий в нарды, проспался, а араба все еще не было. Подозвав к себе связного, он стал заново расспрашивать его о том, что говорил араб. Ему стало казаться, что одноглазый что-то напутал. Разве можно позволять себе задерживаться на несколько часов, подставляя тем самым под удар Азата? Это не Стамбул, а Чечня, наводненная стукачами, войсками, милицией и разной другой нечистью, продавшейся русским за бесплатный газ и субсидии.
Но одноглазый стоял на своем – Ферзинд Тахре сказал ждать именно здесь.
– Хорошо, – переведя взгляд со связного на удлиняющуюся тень от здания автосервиса, вздохнул Азат. – Иди.
Из зарослей на захламленную ненужными деталями машин, покрышками с начисто стертым рисунком и прогнившим корпусом «Москвича» полянку, обнесенную колючей проволокой, вышел Хатча. Пройдя на свое место, он посмотрел на нарды, потом на своего командира:
– Еще раз сыграем?
– Надоело, – поморщился Азат и стал перебирать четки.
Высокий смуглый мужчина с седой головой появился из дверей, ведущих на задний двор, бесшумно. Следом за ним бритоголовый крепыш лет сорока. Стрельнув по сторонам взглядом, он направился вслед за седым.
Азат и Хатча встали и вышли из-за стола.
– Ну, здравствуй, Азат, – окинув с ног до головы изучающим взглядом чеченца, Ферзинд Тахре остановился, не доходя до бандитов нескольких шагов. – Устал ждать?
– Нет, – соврал Азат, метнув взгляд в сторону одноглазого, который при появлении своего хозяина подошел и встал рядом.
– Сколько человек сейчас у тебя? – склонив голову набок, спросил араб.
– Тридцать со мной, – не задумываясь ответил Азат. – Остальных два дня назад убили русские. Еще семь ушли с Нурды.
– Смотрю, не сладко тебе пришлось, – сокрушенно вздохнул Тахре.
– Война, – пожал плечами Азат.
– Я вызвал тебя сюда для того, чтобы лично узнать, имеешь ли ты желание отомстить за сложивших головы братьев?
– Конечно!
– В Курчалое завтра похороны отца предавшего свой народ чеченца. Он служил в русском спецназе и умер от руки нашего брата, – Ферзинд едва заметным кивком показал на стоявшего чуть позади него крепыша. – Я думаю, оставшиеся чеченцы, которые служат кафирам, придут в дом мертвого шакала, чтобы повыть, выражая свою скорбь. Возможно, там будут все, кто прилетел из Москвы, чтобы помешать нам сделать то, что мы задумали. На карту поставлены большие деньги, а это профессионалы, поверь мне. Я лично сталкивался с ними в Стамбуле.
– Они хорошие воины, – согласился с ним Азат, вспомнив недавний бой.
– Поэтому я утраиваю твой гонорар, а остальным моджахедам удваиваю, если тебе удастся сделать так, чтобы все они отправились в ад. Мои люди выследили, куда отвезли из морга падаль. Адрес тебе дадут. Все осложняется тем, что в Курчалое находится комендатура русских и милиция. Рядом, на окраине Автуры, ОМОН из России. Успеешь разработать план и за ночь оказаться на месте?
– Сделаю все возможное и невозможное, – с готовностью ответил Азат, одновременно мысленно выругавшись в адрес араба, что он поздно приехал и уже потеряно два с половиной часа.
– У тебя есть ко мне вопросы?
– Да, – он с опаской покосился на людей Ферзинда.
– Говори при них, – догадавшись, что насторожило Азата, разрешил араб.
– Есть вести от Хана?
– Пока нет, – сокрушенно вздохнул Ферзинд. – Ни хороших, ни плохих. Но у них трудный и опасный путь. Я рассчитывал, что в тот срок, который оговаривался, они не уложатся. Не волнуйся, все будет нормально.
Когда Джин доложил по телефону об одноглазом связном, приходившем в пещеру с двумя боевиками, Антон сразу понял: на этом направлении у них провал.
– Ждешь темноты, снимаешь мины и покидаешь район, – принял решение Антон после недолгих размышлений. – Из Шароаргуна к утру выйдете к дороге. Там, у отворота, вас встретят.
Антон решил не отвлекать и без того рассеянную по Чечне группу на эвакуацию чеченцев и Татарина, а решить этот вопрос через штаб группировки.
Отключившись, он посмотрел на Лавра. Была его очередь дежурить, выполнять в течение четырех часов функции дневального, с той лишь разницей, что делал он это, не стоя у тумбочки, а сидя за столом.
Заметив, что командира мучает какой-то вопрос, прапорщик насторожился.
– Слушай, Лавр, – Антон почесал подбородок, собираясь с мыслями. – Я сейчас отдал Джину распоряжение с наступлением темноты покинуть пещеру. Считаю, там уже нечего ловить. Мы слишком сильно «засветились».
– И все же тебя гложут сомнения, – догадался Лавр. – Даже если есть один шанс из тысячи, ты, конечно, не уснешь и будешь всю ночь думать над тем, правильно ли поступил.
– Ты что, уже и в моей голове «жука» установил? – удивился прозорливости связиста Антон. – Угадал. Только вопрос у меня такого характера: сможешь ли ты со своей техникой организовать контроль над этим районом? Пусть мы будем хотя бы только видеть, кто навещает калеку.
– Можно, но ненадолго этих игрушек хватит, – немного подумав, ответил прапорщик. – Да и повозиться придется. На перевале нужен ретранслятор. До нас от горы Дайхох девяносто километров, – он закатил глаза под потолок. – Картинку держать будет.
– Сколько?
– По времени батареи видеокамер в шаговом режиме рассчитаны на семьдесят два часа. – Он поднял указательный палец вверх: – Но это, только если брать в расчет, что данные соответствуют техническому описанию новой машины. Мы свое оборудование гоняем давно. Естественно, возможности снизились.
– Дрон сейчас в Грозном, – Антон посмотрел на часы. – Возможно, вернется только завтра. Схемы минных полей он оставил Джину. На обезвреживание нашим «моджахедам» понадобится часа четыре... Плюс, – он бросил взгляд на окно, до половины заложенное бумажными мешками с песком и затянутое металлической сеткой, – стемнеет часа через три. Итого, семь. Может, рванем?
– Как скажете, Антон Владимирович, – Лавр почесал затылок. – Но лично мое мнение, зря убьем время и лишний раз «засветимся».
