Чудесных блюд, которым счету нет.Великих несварений процветаньеИх результат, а может быть — секретКто думать мог, что скромный акт питаньяОтца Адама через тыщи летПереродится в сложное ученье,Дошедшее до грани изощренья!70Звенело рюмок тонкое стекло,И челюсти работали отлично,Гурманы задыхались тяжело,А мисс и леди кушали тактично,И юноши, чье время не пришлоЛюбить еду, держались романтично:Они обилью лучших вин и блюдПрелестную соседку предпочтут.71Увы, не вклеить мне в мои октавыСальми и консоме! Ну как тут быть?Пюре, gibier[107] и разные приправыМне очень трудно в строчки уложить.На ростбиф каждый бритт имеет право,Но трудно ростбиф с рифмой примирить;Притом, покушав сытно, сын ПарнасаВоспеть не в силах даже и бекаса.72Люблю желе, бисквиты, марципан,Мороженое, фрукты и закуски;Желудок наш, изысканный гурман,Страдает от излишней перегрузки!В произношенье трезвых англичанСтановится подагрой «gout»[108] французский.Я не знаком еще с подагрой, ноСпастись от сей напасти мудрено.73Забуду ль о бесхитростных маслинах,Союзницах первейших наших вин?Закусывал я ими на вершинахГимета или Суния — один!Я ел их с хлебом в Лукке и в АфинахНа изумрудной скатерти долин,Пируя по примеру Диогена(Он на меня влияет неизменно!).74Отягощенный стол напоминалРоскошных павильонов вереницу,Необычайный маскарадный балИз овощей, и рыб, и разной птицы,Мой Дон-Жуан глазами пожирал«A l'Espagnole» — конечно, не девицу,А блюдо, что пленяло красотой,Пикантностью и тонкой остротой.75Сидел мой Дон-Жуан на этот разМеж леди Аделиной и Авророй.Претрудный случай, уверяю вас,И это ощутил он очень скоро.Он ежился, не поднимая глаз,От ясно — проницательного взораМиледи Аделины — этот взорЕго сверлил насмешливо в упор.76Мне кажется, у глаз бывают ушиИначе я не в силах объяснить,Как удается женщинам подслушатьТо, что никто не мог предположить.Как пенье сфер, способны наши душиТаинственно звучать. И, может быть,Поэтому порой посредством взораДлиннейшие ведутся разговоры.
