77В спокойном равнодушии своемАврора на Жуана не гляделаОбычно мы с досадой узнаем,Что ближним нет до качеств наших делаЖуан мой не был фатом, но и в немАврора самолюбие задела;Себя он как бы лодкой ощущал,Затертой между двух ледовых скал.78Он пошутить попробовал — напрасно.Ему, конечно, вежливо ответили,Но, глядя вдаль спокойно и бесстрастна,Как будто шутки вовсе не заметили.И скромность и заносчивость ужасны,В каком бы облике мы их ни встретили.Он видел, что миледи быстрый взглядТаил язвительной насмешки яд.79Она ему, казалось, говорила:«Я так и знала!» Уверяю вас:Подобное злорадство — это силаОпасная и вредная подчас.Герой, чье сердце шутка оскорбила,Все выполнить старается как раз,Что в мстительном намеке заключалось…Глядишь — ан шутка правдой оказалась!80Но ловкий и любезный мой геройСумел искусно выказать вниманьеСвоей соседке. Этою игройОн деликатно подчеркнул признаньеЕе достоинств. Я готов поройПоверить сплетне! На его стараньяИ на его веселые словаАврора улыбнулась раза два.81Могла ль от разговора воздержатьсяЖуана миловидная соседка?Сама миледи стала опасаться,Что в ней проснется все-таки кокетка;В холодном равновесии держатьсяНам трудно, и случается нередко,Что мы… Но тут миледи не права:Аврора уж совсем не такова.82Притом Жуан настолько был приятен,Настолько гордо-скромен, так сказать,Себя умел так ловко показать он,Так он умел покорность проявлять,Умел он быть и весел и занятен,Умел он тактом шутки умерять,Людей на откровенность вызывая,А собственные замыслы скрывая,83Аврора в равнодушии своемЕго к толпе обычной причислялаПустых людей, но и Аврора в немОсобенные свойства увидала.Он льстил с таким умом и мастерством,Что даже ей приятно слушать стало;Так похвалы изысканных льстецовЗавлечь способны даже гордецов.84Притом он был красив, а это свойствоСмущает женщин, мы должны признать;Супружествам большое беспокойствоОно способно часто доставлять.
