МирраИ тыНе осознал, что это — лишь виденье?СарданапалНет; я бы мог их осязать, их тронуть.По ним глазами я скользил в надеждеНайти кого-нибудь, кого я раньшеВидал, — но нет! Все, обратясь ко мне,В меня вперялись взором и никтоНе ел, не пил, — глядели. Стал я тожеПодобен камню, им подобен: в них,Как и во мне, дышала полужизнь,Связавшая нас мерзким сходством, будтоОни частично ожили, а яЧастично умер, чтобы нам сравняться;И наше бытие как бы виселоМеж небом и землей. Но лучше смерть,Чем это прозябанье!..МирраА конец?СарданапалЗастыв как мрамор, я сидел. И всталиОхотник с ведьмой, улыбаясь мне.Гигантский лик, но полный благородства,Мне улыбался — губы улыбались,Взор был недвижен, — и старуший ротРаздвинулся подобием улыбки…Да, оба встали; призраки в венцахВскочили тоже, подражая старшим,И в смерти обезьянства не забыв.Но я сидел, пронизанный отвагойОтчаянья, и, страх прогнав, смеялсяВ лицо теням. Тогда… тогда охотникМне руку протянул; ее схватил яИ сжал — она растаяла, и сам онИсчез, оставив память о себе,Кого героем счел я.МирраОн героемИ был — отцом героев и твоим.СарданапалДа, Мирра… Но карга — она осталасьИ прыгнула ко мне, и обожглаМне губы гнусным поцелуем, кубкиСвои свалив налево и направо;Казалось, яд из них потек двумяРучьями мерзкими; она же льнулаКо мне; а тени — ряд недвижных статуй —Стояли вкруг, как будто в храме; лезлаОна ко мне, и отбивался я,Как если б не потомком был я дальним,А сыном, кто убил ее за грехКровосмешенья. А потом… потомТошнотный хаос образов безликихНахлынул: я был мертв — и ощущал,Зарыт — и выполз, пожран был червямиИ в воздух брошен, прокалясь в огне!А дальше все неясно; помню только —К тебе я рвался в этой агонии,Искал тебя; проснулся — и нашел!МирраМеня всегда найдешь с тобою рядомИ в этом мире и в другом, коль есть он.Но позабудь о снах твоих: они —Плод передряг недавних, изнурившихТебя таким трудом, что надломил быИ самых стойких.Сарданапал
