судьбы — должны были охранника поставить! Значит, часовой, который был возле дома, стережет теперь добычу! Но почему дом никто не охраняет? Неужели они чувствуют себя в полной безопасности? Казалось бы, наоборот, мое появление должно было их насторожить…'
Снова загадка.
Но искушение воспользоваться неожиданным отсутствием часового и осмотреть первый этаж оказалось слишком велико.
Спустившись вниз, Мишель обнаружил, что дверь с северного фасада закрыта основательно — как, впрочем, он и предполагал, судя по слою красного песка снаружи, у порога. Мало того, ее еще и приперли изнутри здоровенным шкафом.
Справа от входа тянулись сплошные стенные шкафы. Шесть одинаковых дверец.
Напротив тоже дверь, но совсем другая: из орехового дерева, резная.
Мишель подошел к ней, прислушался и повернул ручку. Дверь беззвучно открылась, и мальчик заглянул внутрь.
Ставни в комнате были закрыты. В полумраке Мишель разобрал только, что на мебель надеты светлые чехлы. Похоже, этим помещением давно никто не пользовался; вероятно, оно служило парадным залом в дни торжеств и семейных праздников.
Мишель закрыл дверь.
Затем мальчик один за другим осмотрел три стенных шкафа. Но в них не оказалось ничего, кроме всякого барахла: корзин, пустых банок, старых газет, сломанных игрушек… Остальные шкафы он даже открывать не стал.
'Значит, пленников держат не в доме… если они вообще здесь, на острове', — подумал мальчик, и сердце его сжалось.
Он прислушался — вокруг было тихо, как в подводной лодке.
'Похоже, у меня нет выбора, — вздохнул Мишель. — Придется выходить наружу… Если один из пиратов действительно охраняет ящики, я смогу передвигаться без особых сложностей'.
Он приоткрыл заднюю дверь — в лицо ударила волна горячего воздуха. На террасе было пусто. Мишель высунул голову наружу. За оградой безмятежно щипали траву мулы; не видно было ни одной живой души.
Мальчик взглянул на амбар. Дверь его была приоткрыта.
'А ведь тот пират, который ходил туда за дровами, ее плотно закрыл, я помню…'
К сожалению, с того места, где он находился, внутрь амбара заглянуть было невозможно. Существовал только один способ проверить, там ли часовой: пойти и посмотреть.
Мишель задумался.
'В любом случае, к полю я направлюсь или к амбару, придется выходить на открытое пространство, — сказал он себе наконец. — Так лучше уж сразу убедиться, что в амбаре никого нет!'
Мишель еще раз окинул взглядом окрестности и уже приготовился было бежать к амбару, как вдруг оттуда вышел мужчина, которого он мгновенно узнал. Мальчик быстро убрал голову; сердце его бешено колотилось. Вот он — ответ на вопрос, мучивший его с того самого момента, как пираты напали на корабль.
У них действительно оказался сообщник на борту 'Бура'. Сообщник, спокойно прогуливающийся теперь по ферме с автоматом в руке… Лейтенант Тревье собственной персоной!
Мишель спрятался так поспешно, что не успел заметить, куда направился радист.
'Если сюда, то он не только меня схватит, но и пиратов освободит! Надо спрятаться и обезоружить его…'
Но если первую часть этого плана осуществить было легко, то вторую — почти невозможно. Мишель прекрасно это понимал.
Он открыл дверцу стенного шкафа. Под нижней полкой было вполне достаточно места для мальчика его комплекции; Мишель залез туда и затих, прислушиваясь.
'Тревье уже должен был дойти до порога. Почему же я даже шагов его не слышу?'
Мишель подождал еще немного, а потом покинул свой тайник. Осторожно выглянув на улицу, он увидел, что радист с 'Бура' идет уже по опушке леса, с южной стороны ограды.
'Может, пошел часового сменить у мешков?'
Мальчик подождал, пока Тревье совсем исчезнет из виду, и побежал к амбару: а вдруг, вопреки очевидному, Даниеля и капитана Памье все же держат там?
Мишелю хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что его надежды вновь не оправдались. Ворох сена, старая повозка да какие-то инструменты— вот и все, что здесь было. В самой глубине штабелем лежали дрова.
Мишель не стал здесь задерживаться. Он решил проследить за Тревье и выяснить, действительно ли тот отправился сменить охранника.
Тут его снова осенило. Мишель воспрянул духом.
'Ну конечно! — обрадовался мальчик. — Именно так и нужно сделать! Держитесь теперь, лейтенант Тревье…'
И Мишель кинулся к опушке леса.
15
Как Мишель ни торопился, он старался шуметь как можно меньше и по возможности не высовываться из-за деревьев.
Вот уже и поле показалось.
'Тревье знает, где Даниель! — повторял мальчик про себя. — Надо выведать это у него во что бы то ни стало! Лично меня алмазные буры мало волнуют, пусть с этим матросы разбираются… Мне только нужно отыскать Даниеля… живым и здоровым!'
Пока он и сам не знал, как получить от Тревье нужные сведения, но не сомневался, что так или иначе это ему удастся.
Мальчик уже был возле самой изгороди, окружавшей поле, как вдруг, вздрогнув, плашмя бросился на землю.
Он услышал выстрел… и пуля просвистела совсем близко.
— Ну нет! — прошептал мальчик. — Движущейся мишенью я быть не собираюсь.
Он ждал, что нападающий снова начнет стрелять, но все было тихо. А потом послышался топот: кто- то бежал к ферме.
'Странно… Неужели Тревье так уверен, что убил меня?'
Прошло совсем немного времени, и Мишель понял, что ошибся. Конечно, и из автомата можно стрелять одиночными, но вряд ли человек, который хочет избавиться от свидетеля, ограничится одним выстрелом — тем более что цель прекрасно видна сквозь редкий подлесок.
Вставать ему не хотелось, но и лежать вот так, уткнувшись носом в сосновые иголки, было бессмысленно. И Мишель пополз к воротам.
Добравшись до дорожки, ведущей в сад, он увидел лежащего на спине человека.
Это был не кто иной, как лейтенант Тревье.
Автомат его куда-то исчез.
Забыв, что перед ним враг, мальчик бросился к радисту. Грудь Тревье была пробита пулей, глаза закрыты.
Мишель опустился на колени, приподнял голову моряка…
Веки раненого дрогнули и приоткрылись; отрывисто дыша, он в изумлении глядел на Мишеля.
Наконец Тревье открыл рот, беззвучно шевельнул губами… Чуть погодя, сделав над собой нечеловеческое усилие, радист едва слышно выдохнул:
— Скорее! Капитан… и ваш…
Голова его упала, он снова потерял сознание.
