Вскоре они почувствовали, что дела идут не совсем так, как они себе представляли… Они думали: Бертэн войдет в оранжерею, найдет пакет и сразу же выйдет. Но он все никак не показывался.
«Может он не нашел картины? — подумал Мишель. — Нет, этого не может быть… Он знает, где они лежат… Только бы…»
Он не смел признаться самому себе в своих опасениях. Вдруг Бертэн нашел выход с другой стороны?.. Отвалившуюся панель, дыру, которую они не заметили…
«И еще — Анриетта… Она тоже могла вмешаться…»
Мишель едва сдерживал нетерпение. Ворваться в оранжерею? Это значило — вступить в схватку, которая там, на узкой дорожке, будет нелегкой… Ждать? Но тогда все могло провалиться. Что делать?
«Ну что ж, — наконец решил он. — Будь что будет. Все лучше, чем просто ждать».
Он подбежал к Даниелю.
Там что-то случилось, — прошептал он брату на ухо. — Надо пойти посмотреть.
Посмотреть? Но мы все испортим!..
— Не думаю. Иди за мной! Держись в трех шагах!
Даниель не успел даже ничего возразить. Мишель уже был в саду и быстро шагал вперед. Начав действовать, он сразу избавился от тревоги и чрезмерного возбуждения.
Подкравшись к двери оранжереи, он осторожно заглянул внутрь. Сквозь пыльное стекло видна была смутная, быстро передвигающаяся тень… Мишель скорее угадал, чем увидел ее.
Он облегченно вздохнул. Бертэн был там. Ловушка сработала.
И тут произошло то, чего нельзя было предвидеть, а потому и нельзя было избежать. Анриетта, увидев две тени, решила, что ей пора вступать в игру. Она быстро отворила ставни и направила на оранжерею яркий луч фонаря. По уговору, она должна была сделать это, когда Бертэн выйдет из оранжереи. Или если появятся сыновья егеря.
Мальчики замерли, надеясь, что Анриетта заметит свою ошибку и погасит фонарь. Мишель инстинктивно прикрыл глаза, чтобы свет не слепил его.
«Что сейчас сделает Бертэн? — думал он. — Как он на это отреагирует?»
Он чуть было не крикнул Анриетте, чтобы она выключила свет. Но его услышал бы тот, кто был внутри.
— Мишель, Даниель, это вы? — крикнула девушка.
Это была катастрофа… Нужно было немедленно что-то сделать. Долгие размышления могли все погубить. Мишель резко открыл дверь оранжереи и вбежал туда, где двигалась тень… Человек поднял руку, замахиваясь; Мишель пригнулся, пытаясь защитить голову, и почувствовал, как что-то твердое ударило его по плечу. Он нанес ответный удар — и с удивлением почувствовал, что кулак наткнулся… на картину. Значит, Бертэн стукнул его краем рамы…
Удар пришелся по полотну. Мишель увернулся и, нагнув голову, бросился на молчаливую тень.
Результат удивил его самого. Потеряв равновесие, человек попятился и… растянулся на грядке, заботливо вскопанной ребятами.
Бертэн однако не собирался сдаваться. Ударом ноги он разбил стекло, со звоном посыпавшееся на землю. Подбежал Даниель. Он принес веревку, оставленную ими возле двери, и теперь спешил помочь Мишелю.
Шоферу было очень неудобно драться, лежа на мягкой земле, но он отбивался как мог. Мишелю удалось наконец захватить в петлю одну его ногу, но вторую он никак не мог поймать. Даниель же старался ^перехватить руки шофера. Комья земли летали вокруг дерущихся.
Неожиданно стало светлее. В дверях появилась Анриетта с фонарем в руках.
— О Господи! — воскликнула она. — Что тут происходит?
Она подбежала ближе… едва не наступив на картину, валявшуюся на дорожке.
Унесите картину! — крикнул ей Мишель. — И позвоните в полицию! Быстро!
Ришар… где Ришар? — спросила девушка, убегая.
— Он… в безопасности! Быстрей, пожалуйста!
Даниель получил кулаком в глаз и едва не ослабил хватку. Анриетта наконец послушалась и убежала, унося пакет и картину, которую Бертэн вытащил из него.
Вдруг шофер перестал отбиваться; мальчики машинально отпустили его.
Неожиданным рывком Бертэн выпрямился, быстро прополз по грядке и покатился по земле. Потом вскочил на ноги и побежал к выходу.
Едва успев сообразить, что происходит, братья кинулись за ним.
Бертэн был уже рядом с дверью; вот-вот он выскочит наружу. Даниель подобрал фонарь и осветил беглеца.
Мишель тоже был возле двери, собираясь кинуться на шофера… Вдруг тот, вскрикнув от боли и ярости, рухнул на землю. Мишель уселся на него и заломил ему руки за спину.
Черт возьми! Вот смех-то!.. — воскликнул, подбежав Даниель.
Смеяться будешь потом, — сквозь зубы кинул ему Мишель. — Сейчас лучше помоги!
Вдвоем им удалось прижать шофера к земле. Тот, впрочем, почти уже не отбивался.
— Это веревка, которая у него на ноге, — догадался Даниель. — Зацепилась за что-то. Потому он и упал…
Кажется, шофер потерял сознание. Даниель наконец подобрал конец веревки и связал ему руки.
Знаешь, что я сейчас сделаю? — сказал он. — Сбегаю за Ришаром.
Сначала помоги мне отвести этого мошенника в дом.
Через десять минут, после того как они усадили Бертэна на стул, крепко привязав к спинке, Даниель отправился в лес искать Ришара.
18
Сцена была весьма живописной.
Ришар и Анриетта следили за сидящим на стуле бледным, сжавшим губы Бертэном. Тот не отвечал ни на один вопрос.
Мишель и Даниель тем временем вскрыли пакет с картинами. Мишель разглядывал разорванное полотно — то самое, которым Бертэн ударил его в оранжерее.
На улице послышался шум мотора, потом затих. Через несколько минут в прихожей раздался звонок.
Анриетта открыла дверь. На пороге стояли два жандарма; увидев Анриетту, они одновременно поднесли палец к фуражке.
Вызывали полицию, мадемуазель? Это дом Денизы Терэ?
Совершенно верно. Заходите, прошу вас.
Вслед за девушкой жандармы прошли по коридору, зашли в кухню и, увидев связанного Бертэна, изумленно раскрыли рты.
— Кажется, мы уже не нужны! — =- воскликнулкапрал. — Это что еще за птица?
Услышав его голос, Бертэн на мгновение открыл глаза — и сразу снова закрыл.
Птица-то вроде не поет. Верно, шеф? — заметил второй жандарм.
Посмотрим, посмотрим… Сейчас нам все объяснят. Послушайте, Пупьон, запишите имена присутствующих. Вы позволите, мсье?
Он пододвинул стул, чтобы его подчиненный мог сесть к столу. Тот вытащил из сумки блокнот и приготовился записывать.
Услышав имена Ришара де Маливера и Анриетты де Маливер, жандармы подтянулись, всем своим видом выражая почтение. Зато во взглядах, которые они бросали теперь на Бертэна, появилась откровенная враждебность и подозрительность.
Анриетта и Ришар рассказали все, что им было известно в связи с этим делом. Жандарм записывал показания, подчеркивая то, что казалось особенно важным капралу.
