Они вышли из метро на станции «Порт Дофин», так и не встретив таинственного азиата. После удушливой атмосферы блошиного рынка ребята с удовольствием вдыхали свежий лесной воздух — ведь они проводили каникулы в районе Булонского леса.
Коллега мсье Терэ, уезжая за границу, предложил свою двухэтажную виллу в Булонском лесу ему и его семье. Кроме того, мсье Терэ получил в свое распоряжение городскую лабораторию для исследований — она была оснащена намного лучше, чем в Корби, где жила семья Мишеля.
Это предложение устраивало всех. Мадам Терэ могла побегать по магазинам и обновить гардероб членов семьи к предстоящей зиме. Дети, кроме обычных игр в Булонском лесу (что очень напоминало их времяпрепровождение в парке «Маргийери» в Корби), могли довольно свободно побродить по Парижу и поиграть в туристов.
Оказавшись за чугунной оградой виллы, наши герои тут же забыли и о китайце, и о вазе. На улице было пусто: все устремились в лес.
Издалека, с ипподрома, доносились возгласы любителей скачек.
Мишель и Даниель уже шли по центральной аллее, когда раздался возглас Мари-Франс.
— Вот он! — Ив энергично махал руками, подзывая старших. — Китаец!.. Он только что свернул за угол!
Ребята дружно сорвались с места. Надо же было в конце концов выяснить, в чем дело! Может быть, если застигнуть этого человека врасплох, с ним удастся объясниться?..
Но, добежав до угла улицы, Даниель и Мишель остановились: там никого не было, кроме одинокого прохожего, чей вид ничем не напоминал таинственного азиата.
Для полной уверенности Мишель прошелся рядом с незнакомцем, затем развернулся и прекратил наблюдение: этот краснолицый блондин совсем не был похож на китайца!
Теперь Мишель спокойно догнал остальных, и ребята все вместе направились к дому.
У вас обоих галлюцинации! — проворчал он, обращаясь к близнецам.
Ты нам никогда не веришь! — возразила Мари-Франс. — А между прочим, я его хорошо разглядела!
Я его тоже видел! Вот как тебя! Он завернул за угол и шел вдоль стены, а когда увидел, куда мы зашли, — тут же сбежал, — добавил Ив недовольным тоном.
Мишель задумался. Его смущало единодушие близнецов.
— В таком случае этот молодец должен быть чемпионом по бегу, — сказал он. — Я не представляю, куда он мог деться с этой улицы — разве что раствориться в воздухе.
На прощание Мишель в последний раз посмотрел на блондина и ускорил шаг.
Может, ты нам все-таки покажешь эту вазу? — спросила Мари-Франс.
Ну конечно, малышка! Любуйтесь!
Мишель проворно сорвал бумажную упаковку, и хрусталь волшебно заискрился на солнце. Форма вазы не отличалась оригинальностью, только ножка представляла собой серый металлический цоколь, возможно, из массивного олова. Сбоку на переливающемся хрустале была выгравирована великолепная китайская рыба с ужасной разинутой пастью и двумя рядами острых зубов.
У-у-у… Какое страшилище! — воскликнула Мари-Франс. — Я теперь не засну!
Это точно, — подхватил Ив. — Зачем ты ее купил, Мишель?
Чтобы вручить Софи — дочери наших хозяев. Мама сказала, что собирается подарить ее родителям что-нибудь для дома в благодарность за гостеприимство, ну а мы порадуем Софи вазой.
— Вот и хорошо, что ты даришь ее Софи, — очень серьезно сказала Мари-Франс. — Потому что я ее боюсь!
— Держи ее в своей комнате, — попросил Ив.
Мишель рассмеялся.
Ладно уж! Вы оба известные трусы! Успокойтесь молодые люди, мы оставим этот кошмар у себя. Как ты думаешь, нам не будет страшно, Даниель?
Нисколько! — заверил Даниель.
Мишель понес вазу в их с Даниелем комнату, а близнецы отправились в свою.
Как ты думаешь, Мишель действительно считает нас трусами? — спросил Ив через минуту.
Подумаешь! Как-то раз он сам сказал, что мы храбрецы! Так оно и есть, правда ведь?
Ив с удовольствием согласился и, прежде чем улечься, привел тому множество доказательств.
Следующим утром Мишель и Даниель, как обычно, делал парке зарядку. На соседнем дереве выводил свои трели дрозд, в безоблачном голубом небе уже вовсю сияло летнее солнце. Ребятам даже не верилось, что они в Париже: шум мотора мусороуборочной машины и скрежет выгружаемых контейнеров еще не потревожил утренней тишины.
Знаешь, о чем я думаю? — неожиданно спросил Мишель.
Конечно, китайской рыбе!
Ничего себе! А как ты догадался?
Потому что я сам о ней думаю и до сих пор не могу понять этого так называемого китайца.
Кажется, он нас выследил и смылся… если только Мари-Франс не померещилось!
А самое странное, по-моему, что он не попросил нас уступить ему эту вазу прямо на рынке, раз она ему так нужна…
И зачем ему другая ваза? У меня только одно объяснение — он хотел заполучить пакет для подмены!
Значит, он шел прямо к Дюкофру, точно зная, что ваза у него…
Может быть… Что ж он так спокойно дал нам ее купить?
Трудно сказать…
Наверное, чтобы ни мы, ни торговец не догадались об истинной ценности вазы. Возможно, мы действительно заключили очень выгодную сделку на Блошином рынке! Может быть, эта ваза действительно «подлинная», как нас уверял Дюкофр?
Даниель громко рассмеялся.
Подлинная, как же… — сказал он. — Узнай об этом Дюкофр — он бы заболел, бедняга! Он же утверждал, что вазы для него — «мелочевка», что он предпочитает мебель!
Надо как-нибудь с ним поговорить. Может быть, он объяснит, почему продал ее так дешево… Ведь есть же какие-то признаки, по которым определяется, ценная вещь или нет.
Надеюсь!.. Однако пора под душ. Завтрак, наверное, уже готов!
И они побежали домой.
Даниель, застелив постель, спустился в гостиную первым и мельком посмотрел на часы. Уже десять часов, а за все утро еще ничего не сделано… Как досадно, что именно сейчас Мишель вздумал так копаться!
В это время кто-то бегом спустился по лестнице, и это прервало размышления Даниеля.
Алле-гоп, мы исчезаем! — воскликнул Мишель. — Направление— Булонский лес! Где близнецы?
А ты прислушайся, — посоветовал Даниель. — Ничего не слышишь?
Через открытое окно доносился шорох роликовых коньков.
Да… вряд ли нам удастся уйти одним, — вздохнул Мишель.
Не думаю! По-моему, им больше нравится кататься на коньках, чем гулять с нами.
Может быть… хотя…
Их прервал настойчивый звонок в дверь.
Черт! Опять все срывается! Кого это несет в такое время? Папа ушел рано утром, и мама с ним!
Если бы ты поменьше возился с постелью, мы бы уже (были в лесу! — разозлился Даниель.
Я писал открытки Артуру и Мартине…
Дверь в гостиную открылась, и показалось круглое лицо Онорины — домоправительницы семьи Терэ.
