Для начала она подала салат на блюде в форме сердца. Он был холодный и имел вкус не то помидоров, не то клюквы — Флоренс не смогла точно определить.
Эд и Филлис женаты четыре с половиной года; а перед тем, как пожениться, они год жили вместе. Эд интересный, высокий, со светлыми волосами и густой бородой. Филлис уже была однажды замужем, и у нее шестилетний ребенок; она говорит, что только теперь обрела свое счастье. Фрэнк не из тех, кто способен остепениться, но они с Глорией живут уже двенадцать лет. У нее бывают любовные приключения, о которых Флоренс знает, потому что Глория ей об этом рассказывает. Как правило, это интрижки с более молодыми людьми из Бруклина. Глория носит браслет на лодыжке и никогда не выходит без косметики. Кейти разведена. Единственной ее страстью является ненависть к мужу, Роберту, на деньги которого она живет. Это довольно значительная сумма, но Кейти как-то сказала Флоренс:
— Мне все равно, сколько их, я надеялась, что буду замужем до конца своих дней, и деньги не могут возместить мне одиночества.
Филлис и Эд с недавних пор на диете, это даже больше, чем диета — «новый подход к питанию», как они говорят. Эд гордится тем, что сбросил уже шесть фунтов, и горд тем, что он называет своим новым сознанием. Флоренс не пьет; она просит кока-колу. Кейти никак не может найти нужного стакана.
— Это не имеет значения, я могу попить и из банки, — кричит ей Флоренс, но когда она подносит ее к губам, Эд останавливает ее.
— Это очень опасно, — говорит он.
— Я не порежусь, — возражает Флоренс.
— Я имел в виду не это, — говорит Эд.
— Что она, грязная? — спрашивает Флоренс. — Я уверена, что в доме Кейти не может быть грязной банки, — говорит она и делает глоток.
— Доказано, что алюминий вызывает рак, — говорит Эд. К нему приковано всеобщее внимание.
— Он прав, — говорит Глория.
— Микроэлементы, — продолжает Эд. — Вызывают карциному, как и мыло для мытья посуды.
— Я всегда очень тщательно мою тарелки, — говорит Филлис.
— Я надеюсь, в посудомоечной машине вся эта гадость как следует смывается, — замечает Кейти.
— Осторожность никогда не помешает, — говорит Эд. — Я сам из династии жертв рака. Нужно просто стараться исключить риск.
— Вы видели последний номер «Нью-Йорк Таймс»? — спрашивает Глория, чтобы переменить тему. Можно поговорить о мэре, погоде, политике, о планах… сегодня вторник.
— Синдром Уипла? — спрашивает Фрэнк.
Они могли бы поговорить о политике или о любви, поскольку сегодня День Святого Валентина, но проще говорить о том, что имеет к ним непосредственное отношение, как они считают. По вторникам в «Нью-Йорк Таймс» раздел здоровья выявляет очередного врага человеческого тела, определяет его происхождение. Каждую неделю нужно быть в курсе чего-то, нужно знать, чего бояться…
— Одна женщина думала, что ее будут лечить от колита, а вместо этого ей отрезали ногу, — сказала Филлис.
Фрэнк рассказал о молодой девушке, у которой во время операции выявили опухоль мозга.
— Так что же такое синдром Уипла? — спрашивает Флоренс.
— О, — отвечает Глория, — это ужасно и поразительно.
— Продолжай, Филлис, — говорит Глория.
Она поворачивается к ней:
— Обычно все самое плохое случается с женщинами, вот что я имею в виду.
— Что же при этом происходит? Пожалуйста, объясните же кто-нибудь, — просит Флоренс.
— Позвольте объяснить, — говорит Эд. — Синдром Уипла поражает мужчин в возрасте от двадцати восьми до сорока лет. Это постепенное ослабление осязания, подвижности, сексуального интереса, постоянное желание спать, отсутствие аппетита, головные боли, потеря способности разумно мыслить…
— Вы хотите сказать, что они превращаются в женщин? — спрашивает Флоренс. Глория громко смеется, а Филлис выглядит испуганной.
— Нет, все значительно серьезнее, — возражает Эд, решив быть серьезным. — Это постоянно ведет к слабоумию и смерти.
— И как же быть? — интересуется Флоренс.
— Они нашли лекарство, не правда ли?! — с надеждой в голосе спрашивает Кейти.
— Полная безнадега! — с усмешкой замечает Бен.
— Вы уже за границей опасного возраста, потому так и циничны, — обиженно произносит Филлис.
— Спасибо, — откликается Бен.
— Да, — продолжает Кейти, — лекарство, кажется, уже есть, но у него есть побочные эффекты, я, правда, забыла какие.
— В основном, облысение, — поясняет Эд, — увеличение веса, потеря зрения.
Бен громко смеется.
— Ну, это чепуха, есть вещи и пострашнее.
— Именно, — говорит Эд. — Я сейчас работаю над экономическим проектом для Центральной Америки. Прежде чем мы что-то сможем сделать, нам нужно полмиллиарда долларов…
Флоренс предлагает Кейти помочь убрать со стола.
— Ты выглядишь слегка подавленной, как он с тобой обращается? — спрашивает ее Кейти на кухне.
— Кто? — удивляется Флоренс.
— Бен.
— О, чудесно, — отвечает Флоренс.
— Ладно, — говорит ей Кейти. — Представляешь, сегодня мне звонил Роберт.
— И что он хотел? — поинтересовалась Флоренс.
— Ну, ты же знаешь, что сегодня День Святого Валентина. Не правда ли, мило с его стороны?
— Так что же он сказал? — допытывается Флоренс.
— Ах, он просто интересовался, когда мне будет нужен дом на острове, — в июле или в августе. Ну и по поводу медицинской страховки, ничего особенного.
— Что еще? — продолжает расспрашивать Флоренс.
— Ну, что еще он мог сказать!
— Но ты же говоришь, что он был мил. — Флоренс всегда строго логична, это именно то, что ее друзья в ней не любят. Это единственный способ для Флоренс чувствовать, что она действует, живет.
— Да ничего особенного, просто важно, что он позвонил именно сегодня. Я думаю, что это что-то да значит.
И не собираясь больше ничего объяснять, Кейти протягивает ей стопку тарелок и ставит на поднос пирог, который испекла Флоренс…
— Меня это просто не интересует, — говорит Бен в комнате.
Филлис поворачивается к нему.
— Почему? — спрашивает она, но это не вопрос, а скрытый вызов.
Бен поднимает руки вверх.
— Просто не интересует. Может, у меня синдром Уипла.
— Это из-за твоего искусства, Бен! Оно отнимает у тебя слишком много времени.
— Я не занимаюсь искусством, Филлис. Я оставляю это занятие для женщин.
Филлис продолжает:
— Дешевый прием. Тебе следовало бы рисовать, а не терять время на образцы для простыней. Ты понимаешь, о чем я говорю?!
— Но я не хочу рисовать, — возражает Бен.
— Минутку, — вмешивается Глория. — Вы вправе распоряжаться только своей жизнью. Я не думаю,
