высокомерие леди Мейз и сравнивали портрет и нынешнюю леди Мейз. В целом было признано, что леди Мейз сохранила свою красоту. Она все еще была похожа на дебютантку, которая три года тому назад заключила самый престижный брак сезона.
— У нее ни единой морщинки, — завистливо говорила одна леди другой. — Какую чепуху болтали, что она подурнела — и поэтому лорд Мейз избавился от нее в том сезоне! Вот вам доказательство, что это неправда.
— Значит, причина ее удаления в недовольстве его любовницей. Но что за дурочка: что значит любовница, если ей осталась вся эта роскошь! — воскликнула вторая леди, осматривая роскошные ковры, бесценные предметы искусства и дорогую мебель.
— Не знаю. Мне бы не понравилось, если бы мой муж предпочел мне любовницу. Я бы тоже возмутилась, — сказала миссис Торп, маленькая рыжеволосая женщина, известная в свете как своим остроумием, так и безграничной преданностью мужу.
Две спутницы леди Торп хихикнули. Одна покачала головой.
— О, Сесили! Ты замужем уже полгода, а Джеральд все еще одурачен тобой. Что ты знаешь о замужестве?
— Абсолютно ничего, и надеюсь, что никогда не узнаю, — с воодушевлением ответила леди Торп.
Две другие леди пожали плечами и демонстративно проплыли мимо, смеясь над наивностью леди Торп. Последняя фраза, сказанная намеренно, чтобы достичь ушей леди Торп, была исполнена снисходительной жалости.
— Дайте Сесили год-два — и мы увидим, как она управится со своим мужем!
Леди Торп была возмущена.
— Как они смеют говорить такое — обо мне и леди Мейз!
Нет, этого нельзя допустить, подумала она и стала искать взглядом хозяйку бала.
Кивнув леди Мейз и ее собеседнице, леди Торп дождалась, пока та закончила разговор, и подошла к ней.
Малышка леди Торп застенчиво снизу вверх посмотрел на высокую Люсинду.
— Леди Мейз, я хотела бы сказать вам, что мы с мужем были польщены, получив ваше приглашение.
— Благодарю вас, леди Торп. Надеюсь, вам у меня не скучно, — улыбнулась Люсинда.
Составляя список гостей, она проконсультировалась с лордом Мейзом и включила по его рекомендации леди и лорда Торп, поскольку они были личными друзьями Уилфреда.
Люсинда считала Торпов приятной супружеской парой; однажды она была представлена им, но потом почти забыла об их существовании. Люсинда не подумала о том, что юная чета была не намного моложе ее, но сама она казалась себе мудрее и опытнее. Они полюбили друг друга с первого взгляда и спустя полгода поженились.
— Дом Мейз так прекрасно обставлен. Мне еще не доводилось видеть так много прекрасных вещей в одном месте, — сказала леди Торп.
— Лорд Мейз, мой покойный муж, был коллекционером, — уклончиво отвечала Люсинда. За этот вечер ей не однажды пришлось выслушать подобные восторги и замечания.
— Вы так красивы и так грациозны, — продолжала леди Торп. — Как несправедливо, что люди склонны к домыслам на ваш счет. — Изумленный взгляд Люсинды сосредоточился на лице леди Торп. — Люди сварливы, как старые коты, не так ли?
Люсинда была так озадачена, что позволила себе сдавленно засмеяться. Она взглянула на леди Торп с любопытством.
— Леди Торп, я подозреваю, что вы большая оригиналка.
Молодая леди опустила глаза.
— Мне это не приятно. Заслужив такую репутацию, придется вечно подделываться под нее. К тому же это расстроит Джеральда. Он такой необыкновенный, но совершенно лишен фантазии.
Люсинда вновь рассмеялась. В этот момент подошел лорд Уилфред Мейз. Ему понравилось, что Люсинда поближе познакомилась с леди Сесили Торп. Ему всегда казалось, что Люсинде нужно веселое окружение, чтобы вывести ее из слишком серьезного расположения духа.
Он с хитрой улыбкой обратился к дамам. Глаза его потеплели.
— Я вижу, что вы познакомились друг с другом. Прекрасно, Люсинда, на Сесили и Джеральда всегда можно положиться.
— Что за льстец, Уилфред! — сказала леди Торп, слегка покраснев от удовольствия.
— Вы тоже так считаете? Но я думаю, что он очень добр, — вступилась Люсинда. Она улыбнулась, глядя на своего деверя. — Не думаю, чтобы я встречала человека добрее и благороднее.
Настала очередь лорда Мейза покраснеть. Он откашлялся.
— Легко быть добрым и благородным, когда тебя во всем одобряют.
— О, мы вознаграждены, — смеясь, проговорила Люсинда.
Леди Торп с любопытством взглянула на лорда, на лице которого отразилось искреннее удовольствие. В его взгляде, несомненно, отражалось необыкновенное чувство, когда он смотрел на леди Мейз. Леди Торп была поражена мыслью, неожиданно пришедшей ей в голову. Да, леди Мейз была общепризнанной красавицей — но дело, видимо, было не только в этом.
Оркестр на противоположном конце зала заиграл знакомую мелодию, и несколько пар уже собрались танцевать.
— О, я обожаю кадриль! — воскликнула леди Торп, отвлеченная от своих догадок. — Жаль, что нет Джеральда: я бы моментально пошла танцевать.
— Я что-то давно его не видел. Куда подевался Джеральд? — спросил лорд Мейз, оглядывая публику.
По лицу леди Торп пробежала тень. Она неохотно ответила:
— Он играет в карты с мистером Стэссартом. Лорд Мейз и Люсинда перекинулись взглядом. Ужас охватил Люсинду. Лорд Торп был сущий младенец, немногим старше своей восемнадцатилетней невесты, и очень легкомыслен. А ее кузену ничего не стоило обвести его вокруг пальца. Вероятно, ее чувства ясно отразились у нее на лице, поскольку лорд Мейз сказал:
— Я пойду взгляну, что делается в игральной комнате: может быть, удастся вызволить Джеральда. Поговорю с ним об охотничьей собаке, которую вчера видел: на прошлой неделе он упоминал, что хочет купить такую. — Поклонившись, лорд Мейз оставил дам.
Люсинда взяла леди Торп под руку и дружески спросила:
— Почему бы нам не выпить лимонного коктейля? У меня в горле пересохло. В зале так жарко. Я думала уже — не открыть ли несколько окон? Как вы полагаете, не будет ли возражений?
— О, нет — не стоит и говорить об этом, — ответила леди Торп.
Они дошли до столиков с прохладительными напитками, и Люсинда подала сигнал лакеям, чтобы открыли окна.
— Вам не нужно испрашивать ничьего одобрения, миледи, — говорила леди Торп, отведывая лимонного мороженого. — Я полагаю, что вы можете делать все, что вам заблагорассудится, — без боязни осуждения.
Люсинда молча улыбнулась. Она бросила взгляд на свою маленькую подругу.
— Вы мне сказали не долее как несколько минут тому назад, что обо мне судачат, и отнюдь не в дружеской манере. Поэтому я должна быть осторожной, чтобы не оскорбить чье-либо чувство приличия.
— Это все зависть и ревность, — небрежно сказала леди Торп. — Ни один из них не осознает, какой ценой досталось вам это богатство.
Люсинда подняла брови, удивленная и тронутая одновременно мудростью подруги.
— А вы осознаете это?
Леди Торп пожала худенькими плечиками.
— Думаю, что способна высечь любую женщину, которая осмелится кокетничать с моим Джеральдом. Я слышала, как вы страдали от грубого обращения мужа. Не могу представить себе, как можно было
