Страж сглотнул слюну, потом мимолетно улыбнулся.
— Над чем ты смеешься? — спросил Малер.
— Ни над чем. Я подумал, что ты пролетел двадцать девять тысяч километров, чтобы забрать то, чего у меня нет. И никто из нас двоих не знает, что это. Тебе не смешно?
— Нет. Где Кольцо Огня?
— Хороший вопрос. Но ответить на него не легче, чем на эти: есть ли в мире порядок? Существует ли жизнь после смерти?
— Не шути со мной. Не сейчас. Не в этот вечер.
— Хорошо, не буду. Скажи
— Где оно?
— Не знаю.
Якоб Малер схватил его за плечи. Его руки были решительны и сильны. Смычок скрипки только один раз прошел по шее мужчины, точно под кадыком. Он не сопротивлялся. И не почувствовал никакой боли.
Он сполз на землю, опустошенный. Легкий.
Последнее, что он увидел, — это зеленые сапоги женщины.
Последнее, что услышал, — это голос скрипача, приказывающий:
— Сфотографируй. И отправь в газеты. Это должно быть на первой странице.
Свет.
Снег.
Повсюду снег.
Все белое.
А потом все погрузилось в темноту.
ПЕРВЫЙ СТАСИМ
— Алло?
— Кто сказал?
— Это я. Есть какие-нибудь новости?
— Ребята встретились.
— Все четверо?
— Да.
— Ну и?
— Они вместе пошли гулять.
— Сколько времени?
— Ночь. Идет снег.
— Все идет… так, как надо, да?
— Думаю, да. Сейчас Альфред уже должен был их встретить.
— Как они?
— Достаточно любопытные. Если хочешь знать, Харви очень похож на тебя.
— Надеюсь, что нет.
— У Харви получится. И у всех получится.
— Ты оптимист.
— Приходится. Когда они откроют чемодан, я больше не смогу им помочь.
— А если они ошибутся…
— Не ошибутся. Еще одной ошибки не будет.
ГАЗЕТА
— Так он умер? — шепотом спросил Шенг у Харви.
Американец выпил глоток своего капучино с мрачным выражением лица.
— А ты как думаешь?
— Не знаю, — ответил Шенг, откусывая пирожное с кремом.
Они в тишине ждали, пока придут все остальные. Утро 30 декабря в столовой «Домус Квинтилиа». Тетя Линда приготовила несколько потрясающих тортов: мраморный с шоколадом и сливками, яблочный пирог, торт с апельсинами и крендельки с кремом. Она весело кружилась между столами, напевая, и предлагала всем горячий кофе.
— Вы хорошо спали, ребята? — пропела она, беззаботно касаясь капюшона на свитере Харви.
— Отлично, спасибо.
Взрослые в гостинице расслаблены и спокойны: кажется, никто из них даже не догадывался о том, что произошло ночью.
Папа Электры умиротворенно читал спортивную газету. Отец Шенга таращил сонные глаза. Родители Харви перелистывали каталог выставок, после того, как им не удалось уговорить сына пойти с ними в музей Капитолини.
Электра и Мистраль вошли в столовую последними. Глаза Мистраль ясно говорили о тяжело прошедшей ночи, но она заставила себя улыбнуться и сдержать клятву никому ничего не рассказывать. Электра, намного более спокойная, шла рядом с ней.
Они сели за стол к мальчикам и спросили:
— Есть новости?
— Я плохо читаю по-итальянски, — ответил Харви, передавая ей газету. — Но не сказал бы, что новости хорошие.
На первой странице — фото распростертого на снегу мужчины. Его лицо покрыто чем-то темным. Пятно расплывается и на его элегантном плаще.
— О, нет! — воскликнула Электра, поднеся руку ко рту.
— О чем статья? — спросил Шенг.
— «Он был найден… мертвым… на набережной Тибра. Вчера ночью, во время снегопада».
— Как он умер?
— Ему перерезали горло.
Рожок с кремом выпал из рук Шенга и с шумом плюхнулся на стол.
— Тут не так много написано… — сказала Электра. — Они ведут расследование, чтобы понять, что случилось, им даже неизвестно, как его зовут. Просят всех, кто хоть что-нибудь знает, обращаться к карабинерам…
Она прочитала всю статью вслух.
— Больше ничего не сообщают? — настойчиво спросил Харви.
Электра покачала головой.
— Это самые последние новости. Они пока ничего не знают.
— А насчет отключения электричества?
— Да… — Она перелистнула несколько страниц. — Они пишут, что это затронуло всего несколько районов. Электричество восстановилось к рассвету, никаких проблем нет. Но причину этого феномена еще не выяснили.
— Сегодня вечер загадок… — тихо сказал Шенг.
— Попробуем выяснить, — предложила Электра.
Ребята быстро закончили завтрак и спросили родителей, смогут ли они пойти сегодня в город. Папа Шенга и мама Мистраль нисколько не возражали; более того, папа все равно хотел воспользоваться этим
