в Риме на Новый год! Угадал, да? Откуда ты, из Парижа? Я готов поспорить, что ты никогда не пробовала настоящей тарелки спагетти!
Толстяк разразился смехом, и Электре захотелось отвесить ему громадную оплеуху.
Но она решила проигнорировать его и отправилась дальше.
Мужчина разочарованно посмотрел на нее и прокричал вслед:
— Ты должна поднять глаза! Кошка, которую ты ищешь, не внизу, а наверху, на углу! На втором этаже. Она на тебя не прыгнет! Это статуя!
Мужчина снова засмеялся.
Электра подняла глаза: на высоте второго этажа, на одном из дворцов высилась статуя кошки. «Вот как объясняется название улицы», — пронеслось у нее в голове.
Мужчина из бара продолжил:
— Все приходят сюда за одним и тем же… Легенда гласит, что там, куда смотрит кошка, спрятано сокровище. А я говорю, что кошка повернулась. По-моему, когда-то она смотрела на бар! Разве здесь есть еще какое-то сокровище?
Потом засмеялся снова и, наконец, скрылся в своем баре.
Шенг проталкивался, выходя из очередного автобуса, и, оказавшись на тротуаре, быстро пошел, пересекая кварталы, которые отделяли его от района Коппеде. Он был вооружен гигантской картой города, фотоаппаратом и ручкой, чтобы записывать все, что происходит вокруг. В таком виде он напоминал Питера Паркера, единственного журналиста, который смог узнать тайну Человека-Паука.
В кармане у него, как и у Электры, лежали два волчка: один — с изображением собаки, а второй — с водоворотом.
На первом перекрестке Шенг остановился, уткнув палец в карту, внимательно изучил ее и понял, что ошибся улицей. Вернуться он не мог. Во-первых, у него было слишком мало денег, во-вторых, даже если пойти пешком, это займет много времени.
Он сел, размышляя над ситуацией.
Ориентироваться по карте он никогда не умел, а в чужом городе и подавно. Если бы он был в Шанхае, то позвонил бы кому-нибудь из своих двоюродных братьев и спросил совета или попросил его забрать, ну или нанял бы рикшу. Но он был в Риме. И, несмотря на все это, он решил не отчаиваться, а снова попытаться найти район Коппеде.
Ремень от фотоаппарата больно впивался в шею, перевязанную руку то и дело пронзала острая боль… Он блуждал по городу, пытаясь отыскать нужный район.
— Я здесь ни при чем! — закричал он, когда заметил, что улица, по которой он шел, идет не вниз, а вверх. — Они такие кривые, эти улицы! Я ничего не понимаю!
В «Королевстве Кубиков» тем временем Харви нервно ходил туда-сюда.
Полдень.
Гермес все еще был в душе. Уже, как минимум, полчаса.
Харви слышал его пение. На очередной песне он отошел подальше от дверей и снова посмотрел на часы.
— Да сколько ж ты там будешь, а? — спросил он.
Этот вопрос отчасти был обращен ко всем: к бесконечно принимающему душ Гермесу, к Электре и ее миссии на улице Кошки, и к Шенгу, который, скорее всего, совершенно потерялся на улицах Рима.
По мнению Харви, идея разделиться — самое худшее, что можно было придумать. И после того как он целое утро слушал, как Гермес болтает по телефону со своими друзьями, одним подозрительнее другого, мысль остаться с Гермесом казалась ему еще хуже.
Теоретически их задание выглядело самым важным: они должны были найти весьма подозрительного друга Гермеса, чтобы узнать, не известно ли ему что-нибудь о мужчине со скрипкой. Или о похищении Мистрали.
Но после тысячи бесполезных попыток именно в тот момент, когда, казалось, они почти нашли того, кто им нужен, инженер заявил, что он устал, что ему нужен душ, чтобы сконцентрироваться.
— Уже целый час в душе! — прокричал Харви, измученный ожиданием.
Он чувствовал, как внутри него закипал гнев, который не на что было выплеснуть. Ему хотелось знать, как дела у ребят. Он до конца не мог поверить, что карта и волчки сказали правду.
— Это все абсурд… — пробормотал он, стоя рядом с одним из столов Гермеса. — Чувствую себя, словно пешка в чьих-то руках.
Он в очередной раз пересек квартиру и, когда услышал ангельское пение инженера, сжал кулаки от злости.
— Хорошо же ты нам помогаешь! — нетерпеливо воскликнул он.
Вернувшись в кухню, он прошел мимо телефона и решил сделать звонок.
Поднял трубку. Положил. Снова поднял. Потом быстро набрал номер сотового телефона своих родителей.
— Папа?
— ХАРВИ? Куда ты подевался? — немедленно прокричал его отец.
Телефон зашуршал, оказываясь в руках синьоры Миллер, которая, почти не переводя дыхание, обрушила на него поток вопросов.
— Все хорошо… все хорошо… — попытался сказать Харви. — Да, мы скоро вернемся… Мы просто… нет! Нет! Мама! Послушай меня! Послушай меня! НЕТ! Я не могу вернуться сейчас! И не нужно меня искать! У друга. Да, у друга. Я не знаю, как его зовут. ВСЕ ХОРОШО! Мама! Я просто хотел… я хотел…
Он резко бросил трубку.
— И вам тоже счастливого Нового года! — сказал он, глядя на телефон.
Дверь ванной открылась. Гермес наконец-то закончил.
— Все хорошо? — спросил он, высушивая оставшиеся редкие волосы.
— Ничего не хорошо! Пойдем скорее! — прокричал Харви. — Пойдем!
«На какое же сокровище указывает кошка?» — спросила себя Электра, глядя на грациозную мраморную статую на самом краешке угла.
Девочка то подходила ближе к зданию, то отступала, чтобы найти лучшую точку обзора и понять, куда именно указывал взгляд кошки.
— Хорошо… — решила она. — Похоже, что кошка смотрит не на переулок. Попробуем посмотреть на площади Грациоли, около парковки.
Электра провела рукой по волосам.
«Я ищу не сокровище, — сказала она себе. — Я ищу Мистраль или… Кольцо Огня».
«Если считать, что волчок указал именно на кошку, а кошка смотрит на этот элегантный дом на площади Грациоли, осталось понять, на какое именно из окон или дверей», — думала Электра.
Затем она скатала снежок и пошла посмотреть, какие имена написаны рядом со звонками.
Приближаясь, она во второй раз заметила цыганку, мимо которой она прошла несколько минут назад. Она сидела по-турецки у входа в дом на больших листах картона.
«Возможно? — Электра еще раз оглянулась на кошку. — Возможно».
Она приблизилась к цыганке, даже не зная, что ей сказать.
Женщина подняла морщинистое лицо. Она была закутана в несколько старых пальто, которые не защищали ее от холода, а в руках у нее была пластиковая коробочка, в которой болтались несколько монет.
