героини и т. д. и т. п.
Все это было бы убедительнее, если бы не вездесущий мачизм, пропитавший каждую страницу, словно высохший пот. Кодовое имя Райана в секретной службе – я вас не разыгрываю – «Меченосец». К тому же, в описании заместителя исполнительного директора ЦРУ присутствует некоторая фривольность: «Когда Мэри Пет вошла в комнату, она выглядела примерно так же, как выглядит любая другая особа женского пола в воскресное утро». Его отношение к женщине, если можно так выразиться, не лишено подобострастия, словно у здоровенного детины, заключающего подругу в объятия и одновременно постукивающего кулаком по макушке, чтобы выказать свое одобрение. А это цветистое описание жены Райана, этой святой женщины, спасающей чье-то зрение с помощью лазера: «Она совместила направляющие линии с той же тщательностью, с какой охотник целится в горную козу с расстояния полумили, и повернула тумблер». Поистине, достоин восхищения человек, подобравший охотничью метафору к глазной хирургии.
Том Клэнси – это Джеймс Фенимор Купер нашего времени, то есть самый преуспевающий из плохих писателей своего поколения. И это вовсе не подвиг, потому что сегодня разбогатевших плохих писателей несравнимо больше, чем во времена Купера. Если бы Твен был жив, он непременно написал бы эссе под заглавием «Литературные преступления Клэнси». «Долг чести» удостоился бы его самых горячих похвал как венец (на данный момент) стиля мистера Клэнси; он почти столь же выразителен, как «Отважные парни – боевые корабли Джейн»:
«Индейцев тянуло на игрища».
«И что более удивительно, люди, а особенно женщины, уступали ему дорогу, а дети просто съеживались в его присутствии, словно это был Годзилла, вернувшийся, чтобы разрушить их город».
«Я отказываюсь от поста премьер-министра моей страны, – заявил Хироси Гото, в манере, достойной актера на сцене, – чтобы стать палачом ее экономического краха».
«Капитан Тамаки Угаки был известен своей дотошностью в вопросах боевой готовности, и, хотя он нещадно муштровал команду, его кораблю везло, потому что корабль всегда был в идеальном порядке».
«Это лучше „Конкорда“!» – доверительно сообщила Кэти капралу ВВС, который подавал ужин'.
«Проклятье, сколько еще этому миру сходить с ума?»
«Но какое зло таил в себе этот союз?»
«Считается, что ночь в море – это красиво, но на сей раз все было не так».
Хвалебное слово Тому Клэнси
«Но я не символ, – хотел сказать ему Джек, – я человек и могу сомневаться».
«В этой части света рассвет подобен раскату грома, как говорится в поэме».
«Я знал, что Гото дурак, но я не думал, что он сумасшедший».
«Господа, это сработает. Это чертовски возмутительно, но возможно, как раз это сыграет в нашу пользу».
' – Чертовски умно, – заметил глава Английского банка своему немецкому коллеге.
– Jawohl, – прошептал тот'.
И, наконец, вот это: «Этот человек умел думать на ходу, и хотя зачастую он был всего лишь последним звеном пищевой цепи, старался охватить взглядом всю картину, пусть и глядя снизу вверх».
Из факса по противнику – огонь!
Том Клэнси ответил на разгромную статью мистера Бакли.
Стефани Мэнсфилд специально для «Вашингтон пост».
Том Клэнси, бывший продавец автомобильных страховок из Мэриленда, а ныне – сочинитель техно-бестселлеров, на этой неделе узнал, что перо может наносить более мощные удары, чем целая эскадрилья бомбардировщиков Ф-14 с ракетами АС-6 «Кингфиш» под каждым крылом.
Едкая рецензия Кристофера Бакли на последний роман Клэнси «Долг чести», опубликованная в воскресном выпуске «Книжного обозрения» Нью-Йорк таймс', несомненно, взбесила автора и положила начало настоящей литературной вендетте. Только враги сводят счеты по факсу.
Статья Бакли, полная забавных колкостей, надолго запомнится противникам Клэнси как точный удар в цель, в ней, помимо прочего, замечается, что Клэнси – «это Джеймс Фенимор Купер нашего времени, то есть самый преуспевающий из плохих писателей своего поколения».
Прочитав сигнальный экземпляр обозрения, Клэнси немедленно открыл огонь, выстрелив факсом в Бакли, писателя из Вашингтона и сына Уильяма Ф. Бакли-младшего, чьими спарринг-партнерами на литературном ринге в основном были приверженцы Гора Видала[82] .
Послание, отпечатанное через один интервал на бланке, украшенном именем героя романов Клэнси и его alter ego «ДЖЕК РАЙАН и компания», гласило:
'Уважаемый Крис!
Спасибо за рецензию. Судя по всему, ты унаследовал от отца высокомерие, но, увы, тебе не досталось ни его таланта, ни благородства. Сообщать, чем заканчивается роман, – дурной тон, дружище.
Что до самой статьи, лучше доктора Джонсона не скажешь: «Муха, сэр, может укусить породистую лошадь, и та вздрогнет, но муха все равно останется мухой, а лошадь лошадью».
– Не знаю, где он раздобыл номер моего факса, – говорит Бакли. – Должно быть, в ЦРУ.
Он выслал ответный факс:
'Уважаемый Том!
Возможно, я и муха, но ты все равно лошадиная задница.
Ответ Клэнси:
'Сынок, когда продажи твоих мягких обложек приблизятся к продажам моих твердых, например, в Англии, дай мне знать.
А до тех пор, по крайней мере, выучись писать профессиональные рецензии.
Спроси у своего папы. Он знает, как.
Но Бакли-сын не нуждался в папиной помощи, чтобы мастерски расправиться с противником.
– Мне всегда очень нравилось, как пишет Крис, – говорит редактор «Книжного обозрения» Рич Николе. – К тому же он просто ухватился за это задание.
Рецензия начинается цитатой из Марка Твена, который однажды высказался по поводу одной из книг Генри Джеймса: «Стоит вам положить ее на стол, и снова брать уже не хочется».
Бакли, чей последний роман «Здесь курят» получил хорошую прессу, но не стал мега-бестселлером, так отзывается о восьмом романе Клэнси, объемистом томе в семьсот шестьдесят шесть страниц: «Поднимая его, можно заработать грыжу». Более того, антияпонская тема в романе – чистой воды «расизм», и вся книга «так же иносказательна, как антияпонские плакаты времен Второй мировой, изображавшие, как усатый Тодзо нанизывает на штык белокожих младенцев».
Называя Клэнси «огнедышащим поборником справедливости», он описывает его стиль, как 'вездесущий мачизм, пропитавший каждую страницу, словно высохший пот. Кодовое имя [83] Райана в секретной службе – я вас не разыгрываю – «Меченосец». И хотя Клэнси изо всех сил постарался включить в действие как можно больше женских персонажей, по замечанию Бакли «его отношения к женщине не лишено подобострастия, словно у здоровенного детины, заключающего подругу в объятия и одновременно постукивающего кулаком по макушке, чтобы выказать свое одобрение».
Конечно, «Долг чести» занимает первое место в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс» и, как и другие книги Клэнси, скорее всего, пока в нем останется – с рецензией Бакли или без нее.
Возможно, поэтому Клэнси пошел на попятный, заявив в телефонном интервью, что отправлял факсы в шутку.
– Мне жаль, что он воспринял их иначе. Я свалял дурака. Мне очень жаль.
Жаль, но, похоже, что этой перепалке не суждено подняться до легендарного уровня, скажем, Лилиан Хелман и Мери Маккарти, Стивена Спендера и Дэвида Ливета или даже Китти Келли и Барбары Ховар. Но, по крайней мере, ее отличает неоспоримая новизна – использование современных средств
