Лизавета немедленно сделала строгое лицо.
– Не могу. До эфира всего ничего, а у меня два комментария не готовы.
– Глупости! До эфира час, а ты пишешь комментарий за пять минут. Идем. Это действительно важно.
– Объясни, в чем дело!
– Не могу. Ты должна сама увидеть. Кажется, я понял, кто и почему отравил Савву.
– Мы же договорились: об отравлениях, слежке и прочих… чудесах, – Лизавета чуть не сказала «глупостях», – говорим, только если я не занята на эфире.
– Да помню, помню я. Ты просто посмотри. А говорить будем потом, после…
Лизавета поняла, что легче пойти и посмотреть, чем спорить с настырным коллегой, который час назад отобрал у нее кассеты, снятые Саввой в школе телохранителей.
Вчера они долго крутили всевозможные версии, но толком ничего не придумали. Саша отправился домой со словами «утро вечера мудреней».
Утром Лизавета, спешившая на работу, наотрез отказалась снова идти к Савве и к избитому политическому психологу. Так что Саша отправился в вояж по больницам в одиночестве. А вечером появился и изъял Саввины кассеты.
– Вот, только смотри очень внимательно… – Саша усадил Лизавету в смотровом закутке и защелкал кнопками – монитор, плейер, динамик.
На экране возникло лицо хозяина школы телохранителей «Роланд», решительное и высокомерное.
«…Да, сейчас многие криминальные, преступные группировки прикрываются лицензиями на охранную и детективную деятельность. Это осложняет работу тех, кто стремится работать честно. Но ведь отравиться можно и лекарством! Это же не означает, что следует позакрывать фармацевтические фабрики. Пена может появится на любом, самом благородном деле!»
Андрей Викторович самодовольно усмехнулся. Его немедленно перебил журналист. Послышался голос Саввы:
«Это, конечно, так. Но, по данным лицензионного комитета мэрии и регионального управления по борьбе с организованной преступностью, почти восемьдесят процентов сыскных и охранных фирм – это просто- напросто банды… Если бы четыре пятых аптек торговали наркотиками, проще было бы закрыть аптеки!»
Хозяин школы ответил жестко:
«Милиция тоже занимается предоставлением охранных услуг. Разве вы никогда не слышали о милицейской „крыше“? Так, может, они просто хотят устранить конкурентов? Я согласен, что лицензии следует выдавать очень осторожно, что необходим жесточайший контроль за деятельностью таких фирм и бюро, но запретить! Нонсенс! Особенно теперь. В России продолжаются реформы, появляется все больше богатых людей, которые нуждаются в наших услугах. Запретить легальный охранный бизнес – значит загнать его в подполье. Это и сработает на руку преступникам!»
Андрей Викторович говорил сладко, гладко и чересчур пафосно. Лизавета посмотрела на часы и сказала:
– Я знаю, что Савва готовил спецрепортаж о частных детективных агентствах. И представляю круг проблем, которые он собирался затронуть. Мы даже вместе ходили в эту школу с глумливым названием «Роланд».
– Смотри. – Саша чуть не силком заставил Лизавету посмотреть на экран.
Интервью кончилось. Теперь Савва, точнее, оператор набирал видео. Панорама по фасаду школы, по тому залу, в котором Андрей Викторович давал интервью. Зал Лизавета узнала сразу – там боролись ученики школы, которых показали им с Саввой. На этот раз в зале было значительно больше народу, несколько пар стояли на татами, остальные сидели вдоль стен на низеньких скамейках. Далее шли съемки с экрана телевизора – тот самый эффектный ролик, что показывал им Андрей Викторович. Потом опять оригинальные съемки – Савву и оператора провели в тренажерный зал, забитый сложными аппаратами, помогающими превращать мускулы в каменные бугры под кожей…
– Я почти все это видела…
– Смотри и молчи! – рявкнул обычно вежливый Саша. – Вот сейчас!
В тренажерном зале тоже занимались курсанты школы телохранителей: кто лежал на полу под штангой, перемещающейся по стойкам, снабженным датчиками, кто крутил педали велотренажера, кто мощно взмахивал тяжеленными веслами… Крупно лица тренирующихся – оскаленные, искаженные нагрузками лица…
– Смотри! – опять зарычал Саша и щелкнул кнопкой.
– Что? Что смотреть?
На установленном для репортерских отсмотров плейере стоп-кадра не было, была только так называемая «пауза», как на бытовом видео. Кадр замирает, но посреди экрана повисает серая полоса, качество изображения посредственное.
– Он тебе никого не напоминает?
– Мужик и мужик, накачанный… Лицо стандартное… – Лизавета никак не могла понять, чего добивается Маневич.
– Ты повнимательней посмотри!
– Староват он, пожалуй, для курсанта и для получения новой профессии телохранителя… Лет пятьдесят, не меньше.
– Ну!
