– Что?
– Что слышала.
– Никогда? – пролепетала Ева.
– Никогда, – устало ответил Уорс.
Ева и Тед молча переглянулись. Их лица выражали недоумение и тревогу.
– Это все из-за нее, не так ли? – язвительно произнесла Ева.
Уорс сложил руки на груди.
– Не понимаю, о чем ты.
– Прекрасно понимаешь, черт побери.
– Ева, – одёрнул Тед жену.
– Разве ты не видишь, что с тех пор, как Молли вернулась, он сам на себя не похож.
– Не впутывайте сюда Молли, – сказал Уорс тоном, не терпящим возражений. – Раз уж мы коснулись этой темы, держитесь от нее подальше. Я знаю, что вчера вы с Оливией обидели ее. – Он сердито посмотрел на отца. – К тебе это тоже относится.
Тед покраснел, а Ева стиснула зубы.
– Мы имеем право… – начала она.
Уорс перебил ее:
– Ни вы, ни Оливия не имеете права решать за меня.
– Уорс, ты меня пугаешь.
– Если эта из-за Молли, то можешь быть спокойна. Она меня ненавидит и хочет как можно скорее отсюда убраться.
Ева облегченно вздохнула.
– Слава богу.
Допив кофе, Уорс поставил на стол кружку.
– Спасибо за кофе.
– Ты что, уезжаешь? – удивленно спросила Ева.
– Да. Мы все обсудим позже, а пока постарайтесь не вмешиваться в мою жизнь.
Направляясь к двери, Уорс ни разу не обернулся, но был уверен, что оба родителя с разинутыми ртами уставились ему вслед.
С глаз долой, из сердца вон.
Если бы только это было так.
Уорса уже три дня не было дома, и мысль о предстоящей встрече с ним приводила Молли в ужас. Но она была неизбежна, и Молли прекрасно это знала. Он сказал Максин, что собирается в Даллас смотреть лошадей. Разумеется, Молли не жаловалась на то, что он не поставил в известность ее. Чем меньше она будет иметь дело с Уорсом, тем лучше для нее. Однако всякий раз, когда кто-то хлопал дверью, ее бросало в дрожь.
Воспоминания о том, что произошло в конюшне, не оставляли ее в покое. После этого инцидента она была сама не своя. Выполняла свои обязанности, заботилась о сыне и матери, но не могла ни на чем сосредоточиться. Ей казалось, что все это делал кто-то другой.
Почувствовав легкое головокружение, Молли прислонилась к буфету. Стресс. Этим все объяснялось. Она не знала, что ей делать, и в этом была вся проблема. Чем дольше она находилась на ранчо, тем невыносимее становилась мысль об отъезде. Из-за Уорса.
Между тем она постоянно напоминала себе о том, как он с ней поступил, как вырвал ей сердце и растоптал его. Теперь, когда у нее есть Трент, нельзя допускать, чтобы это повторилось. Хотя Уорс и отрицал, Молли знала, что в конце концов он женится на Оливии. В то же время ей ужасно хотелось заняться с ним любовью.
В кого она превратилась?
Не желая отвечать себе на этот вопрос, Молли продолжала яростно начищать столовое серебро. Она почти закончила, когда в кухню влетел Трент.
– Мама, мама!
– Что, мой сладкий?
– Уорс вернулся.
У Молли внутри все оборвалось, но она постаралась не подавать виду.
– Это хорошо.
– Он хочет научить меня ездить верхом.
Молли охватила паника.
– О, Трент, не думаю, что это хорошая идея.
Мальчик нахмурился.
– Ты никогда не ездил верхом, и мама боится.
– А я нет, – заявил Трент. – Я уже большой мальчик. Ты всегда мне это говоришь.
– Ты большой мальчик. Его лицо просияло.
– Вот здорово! Значит, я могу идти?
