И я поведал ему историю, всю как есть, с самого начала – про изобретение и оба своих путешествия в Будущее. Про свои смелые эксперименты, про Элоев и Морлоков, и про то, что обнаружил по возвращении.
Несмотря на крайнюю усталость – по моим расчетам, я не стал уже вторые сутки – по мере своего рассказа я все больше загорался, то и дело бросая взгляд на лицо морлока в пламени свечи – мое доказательство истинности этой истории. Поначалу меня смущало присутствие Нево, безмолвно внимавшего моей пылкой речи, но вскоре я заметил, что и Моисей начинает поглядывать в его сторону морлока, всякий раз по-новому удостоверяясь в моих словах.
Но вскоре мой рассказ захватил его настолько, что он не сводил глаз с моего лица.
6. Вера и скепсис
Ранняя летняя заря уже занялась, когда я приблизился к окончанию своего рассказа.
Моисей сидел в кресле, уперев ладонь в подбородок – взор его был прикован ко мне. Наконец он сказал:
– Ладно. – И еще раз повторил: – Пусть будет так.
Он встал, потянулся и подошел к окну. Раскрыв створки, он выглянул в туманное светлеющее небо.
– Замечательная история, – протянул он. – Просто великолепная.
– Но это еще не все, – заметил я охрипшим голосом – в горле у меня уже несколько раз пересохло, а бренди давно закончилось. – Во время второго путешествия во времени я очутился в другой Истории. Машина Времени – это сокрушитель Историй. Это Разрушитель Миров и Рас. Неужели тебе непонятно, что ее нельзя изобретать?
Моисей обернулся к Нево.
– А что вы скажете об этом – человек из будущего?
Кресло Нево оставалось в тени – он выбрал самый темный угол гостиной, где и прятался от приближающихся солнечных лучей.
– Я не человек, – возразил он ровным холодным голосом. – Но, тем не менее, я из будущего – одного из бесчисленных миров или возможных его вариантов. Все это похоже на правду – во всяком случае, логически возможно. Машина Времени вмешивается в Историю, всякий раз направляя ее по новому пути. Сам принцип ее действия состоит в искажении Истории, благодаря свойствам платтнерита. Как это материал искажает проходящий сквозь него свет, так же и ваше изобретение всякий раз деформирует историю, проходя сквозь нее. Тут есть много общего.
– Ну, это уже метафоры, – вмешался я. – Я тоже готов допустить, что появление Машины времени на карте Истории – нечто сродни движениям коня на шахматном поле. Эта фигура – единственная из всех, движется по доске не линейно. Но и ее путь можно рассчитать, он имеет максимально допустимое количество вариантов.
Это возражал я – но 'Я' – восемнадцатилетней давности. Я стоял у окна, дышал свежим рассветным воздухом и размышлял вслух, по мере того как поднимающееся Солнце золотило его профиль:
– Однако пока мои исследования еще в колыбели и ваши голословные утверждения…
– Голословные?
Юнец! Мальчишка! Как смеет он критиковать себя самого – в возрасте. Где уважение к старшим? И самоуважение, в конце концов!
– Да ведь это же я тебе говорю! Опомнись, упрямец! Я привел тебе человека… существо из будущего, какие тебе еще нужны доказательства?
В ответ он только покачал головой.
– Слушайте, я устал. Всю ночь на ногах, тут и бренди не поможет. Похоже и вы нуждаетесь в отдыхе. В этом доме есть несколько свободных комнат: я провожу вас.
– Я сам знаю дорогу, – с достоинством отрезал я.
Он оценил ситуацию с юмором – на лице его впервые появилось нечто вроде улыбки.
– Я распоряжусь, чтобы мисс Пенфорд принесла вам завтрак. Хотя… – тут он посмотрел на Нево, – возможно, лучше подать его в гостиную.
– Пойдем, – сказал он. – Судьба расы несколько часов может и подождать.
Давно я так не спал – таким глубоким, очищающим сном. Я был разбужен Моисеем, который принес мне кувшин подогретой воды.
Одежду я сложил на кресле: точнее, это была уже не одежда, а обноски – после столь долгих скитаний там смотреть было не на что.
Он поймал мой взгляд и сказал, словно бы прочитав мысли:
– Если желаете, можете взять халат. Извини, старина – тут он со смехом перешел на «ты», оценив абсурдность ситуации – уважение к себе самому, старшему! – остальные мои вещи вряд ли придутся тебе впору!
Такое бесцеремонное поведение слегка вывело меня из себя.
– Придет день – и ты станешь «стариной». Тогда ты вспомнишь… Впрочем – не бери в голову! – заключил я.
– Я распоряжусь, чтобы твою одежду почистили и заштопали. Спускайся вниз, когда будешь готов.
В гостиной завтрак был подан через буфет, отделяющий это помещение от кухни, слугам не было нужды появляться здесь. Моисей с Нево уже собрались. Моисей был в том же костюме, что и вчера – или точной его копии. Яркое утреннее Солнце окрасило попугайские тона во что-то уж вовсе крикливо-несообразное.
