Но, клянусь, я не стремился оказаться с ним за одним столом. И когда это произошло, я не задал ему ни единого вопроса. Все, о чем я написал в статье, Дермонт рассказал по доброй воле.
— Но он не предполагал, что дает интервью.
Люк прервал ее нетерпеливым жестом.
— Не должно быть ничего, что нельзя сказать в интервью. Тем более, когда речь идет о здоровье и жизни людей.
Вздохнув, Делия проговорила:
— Люк, оставим этот разговор. У меня появилась проблема. Мне нужно ее решить.
Какое-то время он молчал.
— Поможет ли тебе, если я позвоню твоему боссу и скажу, что ты не имеешь никакого отношения к публикации этой статьи?
— Боже, нет! И теперь это не имеет значения. Я туда больше не вернусь.
— Ты же легко можешь найти другую работу, не так ли?
— Не совсем так. — Она потерла лоб. — Аделаида — маленький городок. Поэтому лучшее, на что я сейчас могу рассчитывать, — внештатная работа. Но будет ли этого достаточно...
— Я знаю, как много работа значила для тебя, несмотря на то, что по сути она не была твоей.
— Что ты имеешь в виду? Я хорошо работала.
— В этом я уверен. Но ты шла против своей совести.
Делия вздохнула. Если бы она меньше была заинтересована в доходе, то держалась бы подальше от Тома Дермонта и ему подобных.
Вынужденная защищать Тома, она разрушала душу. Сейчас Делия могла честно признаться, что большинство работы делала на автопилоте, не задумываясь о правомочности своих действий.
— Я думаю, что у тебя были ложные ориентиры, — заметил Люк.
Она вздохнула. Она больше не хотела ничего слышать. Нужно сменить тему.
Указывая в сторону стеклянной двери, выходящей в сад, Делия сказала:
— Все эти растения, инструменты и декоративная плитка стоят, наверное, целое состояние.
Он пожал плечами.
— Ты знаешь, я могу себе это позволить. Ты ведь разрешишь мне закончить, правда?
Она улыбнулась в первый раз за все время, прошедшее с субботы.
— Конечно. — Она давно простила Люка, но он пока не должен об этом знать.
— Ты не будешь возражать, если я предложу тебе еще кое-что?
— Смотря что, — ответила она осторожно.
— Я знаю, где ты можешь найти внештатную работу.
Делия вспыхнула.
— Где?
— Это небольшая работа, они не могут за нее много заплатить.
— Хорошо. Рассказывай.
Он прокашлялся.
— Инициативная группа местных жителей, протестующих против предприятия Дермонта, спрашивала, не знаю ли я, кто им может помочь.
Делия похолодела. Как она может работать для населения? Всего несколько дней назад она была с противоположной стороны. И как сейчас с чистой совестью перейти в их лагерь?
— У них достаточно денег? Я говорю об издержках производства, художественных и печатных работах плюс моя оплата.
Он кивнул.
— Они вносят деньги из собственных карманов?
Люк отвел глаза.
— В основном да. Есть также пожертвования в фонд борьбы.
И Делию вдруг озарило. За все материалы платит он. Ей стало еще сложнее принять решение. Получается, что она будет работать на Люка.
— Я уверен, тебе понравится их лидер — Мэри Хортон. Она настоящий воин. Решительный и непримиримый.
Хочет ли она, чтобы ей понравилась Мэри? Вдруг она когда-нибудь снова окажется по другую сторону баррикад?
— Когда примешь решение, позвони Мэри. Или побеседуй с ней лично, а уже потом решишь.
Честно говоря, она не видела никаких препятствий для выполнения этой работы, кроме смутного чувства вины. Но оно скоро должно пройти. В отношении Дермонта у нее не осталось никаких обязательств.
Кивнув, Делия встала, достала блокнот и записала контактный телефон Мэри.
— Хорошо, я позвоню ей. А теперь я переоденусь и буду тебе помогать.
Люк удивленно взглянул на нее.
— Не думаешь же ты, что я позволю тебе все делать самому?
Он улыбнулся.
— Хорошо. Тогда приступай к посадке.
За исключением небольшого перерыва на обед, всю остальную часть дня они работали в саду. Делия не веселилась так с тех пор, как они были детьми.
— Уже темнеет, — сказал Люк, подходя к Делии, занятой укреплением почвы около последнего из кустов изгороди.
Она посмотрела в направлении дома и увидела, что еще одна небольшая терраса почти готова.
— Я приду завтра рано утром. Доделаю террасу, а потом займемся оформлением сада. — Он окинул взглядом места, размеченные под клумбы. — Потребуется не менее двух дней.
Делия опустила глаза. Перспектива работы бок о бок с Люком, который постоянно был без рубашки, заставляла ее трепетать. Она больше не была неопытной девочкой, и одна мысль о том, какой могла бы стать близость с Люком, заставляла ее мозг плавиться.
— Ты, наверное, очень голоден, — сказала она, поднимаясь с колен. — Кажется, у меня в холодильнике есть яйца. Я сейчас быстро приготовлю омлет.
Он покачал головой.
— Только не сегодня вечером. Ты слишком вымотана. Давай лучше закажем пиццу. И, если не возражаешь, я приму у тебя душ. В автомобиле у меня есть кое-какая чистая одежда.
— Хорошо. Иди первым в душ, а я приберусь здесь. А потом, пока я буду ополаскиваться, у тебя будет достаточно времени, чтобы заказать пиццу.
— Договорились.
Чуть позже Люк наблюдал, как Делия, поджав ноги и удобно устроившись в углу софы, с удовольствием уплетала четвертый — пятый? — кусок пиццы. Куда все это помещалось? Он догадался, что она почти не ела на этой неделе. Пока Делия принимала душ, он заглянул в холодильник, надеясь отыскать сок. Там стояла только недопитая ими бутылка лимонада. Из еды ничего не было.
Возможно, она была слишком занята поисками работы, чтобы думать о такой ерунде, как посещение магазинов. Он предложил бы ей свою помощь, но сомневался, что она позволит ему еще что-нибудь, кроме благоустройства сада.
Под глазами у Делии появились темные круги от бессонных ночей. Она сделала хорошую карьеру на фирме, и он не сомневался, что каждая частица успеха достигнута упорным трудом. Но счастлива ли она? Он так не думал. Ведь было ясно, что ей не нравится работать с клиентами, подобными Дермонту, у которых совсем иные ценности.
Ценности же Делии он хорошо знал. Иногда она прятала их за фальшивыми амбициями, но ее суть ни капли не изменилась. Вот почему его так к ней тянуло. Не считая незначительных различий, у них были общие взгляды на жизнь.
Делия прервала молчание:
