Он покорно встал и подошел к ней. Через несколько мгновений слышались лишь смешанные стоны и монотонное поскрипывание дивана.
В половине квартала от дома Рассел в неприметном “бонневилле” своей жены сидел Билл Бертон, держа между коленями банку диетической “Кока-колы”. Время от времени он смотрел на дом, куда в ноль часов четырнадцать минут вошел его напарник и где он мельком увидел главу администрации в облачении, не подходящем для деловой встречи. Фотоаппаратом с длиннофокусным объективом он сделал два снимка этой сцены. Чтобы заполучить их в свои руки, Рассел, вероятно, пошла бы на убийство. Огни в доме зажигались и гасли, постепенно продвигаясь от комнаты к комнате, пока, достигнув восточной части дома, не погасли окончательно.
Бертон взглянул на потушенные габаритные огни машины своего напарника. Мальчик совершил ошибку, приехав сюда. Это, возможно, предвещало конец карьеры как для него, так и для Рассел. Бертон мысленно вернулся к событиям той ночи. Коллин стремглав бежит обратно в дом. Рассел бледнеет, как мел. Почему? Из-за суматохи Бертон забыл спросить. А затем они несутся по кукурузному полю за кем-то, кого там не должно было быть, но он там, черт возьми, был.
Но Коллин возвращался в дом по какой-то причине. И Бертон решил, что пора выяснить, что это за причина. У него было смутное ощущение заговора, и это ощущение все более крепло. Так как его исключили из числа участников, он естественно заключил, что, вероятно, не должен выиграть от этого заговора. Он ни минуты не сомневался, что Рассел интересуется не только тем, что находится в трусах его коллеги. Она не такая, далеко не такая. Все, что бы она ни делала, она делала ради какой-то цели, важной цели. Переспать с молодым самцом для нее ни в малейшей степени не может быть важной целью.
Прошло еще два часа. Бертон посмотрел на часы и застыл, заметив, как Коллин открывает входную дверь, медленно идет по тропинке и садится в свою машину. Когда он проезжал мимо, Бертон лег на сиденье, чувствуя себя слегка виноватым, что следит за коллегой-агентом. Он увидел, как замигал сигнал поворота: “форд” покидал район богатых.
Бертон вновь посмотрел на дом. Там, где, вероятно, была гостиная, зажегся свет. Было поздно, но хозяйка дома, очевидно, по-прежнему чувствовала себя бодрой. О ее выносливости в Белом доме ходили легенды. Интересно, в постели она так же вынослива, подумал Бертон. Двумя минутами позже улица опустела. Свет в доме продолжал гореть.
– Нет. Не думаю.
Глава 12
Самолет приземлился и с ревом остановился на главной взлетно-посадочной полосе аэропорта, резко повернул налево в нескольких сотнях ярдов от крошечного залива, из которого многочисленные любители покататься на лодках вплывали в Потомак, и проследовал к выходу номер девять. Сотрудник службы безопасности аэропорта отвечал на вопросы любознательных туристов, обвешанных фото– и видеокамерами, и не заметил мужчину, быстро прошедшего мимо него. Впрочем, устанавливать его личность никто и не собирался.
Лютер возвращался тем же маршрутом, что и приехал. Краткая остановка в Майами, а потом в Далласе.
Он поймал такси и наблюдал за тем, как в час пик поток машин движется на юг по Джордж Вашингтон Паркуэй. Усталые пассажиры спешили домой. Облака на небе опять предвещали дождь; ветер, дующий параллельно течению Потомака, лениво шевелил листья на усаженный деревьями улице. Периодически в воздух взмывали самолеты, уходили влево и быстро исчезали в облаках.
Лютера манила еще одна битва. Образы разгневанного президента Ричмонда, ударяющего кулаком по трибуне во время своей страстной речи, посвященной борьбе с насилием, и стоящей рядом самодовольной главы администрации были теперь единственными предметами беспокойства Лютера. Старый, усталый и запуганный человек, ранее бежавший из страны, больше не был усталым и запуганным. Гнетущее чувство вины от того, что он позволил убить молодую женщину, сменилось ненавистью и гневом, наполнявшими теперь каждую клеточку его тела. Если ему суждено стать чем-то вроде ангела мщения Кристины Салливан, он выполнит эту задачу со всей оставшейся у него энергией и изобретательностью.
Лютер удобнее устроился на своем сиденье, достал из кармана пакетик с крекером, полученный им в самолете, и подумал, так ли уж крепки нервы у главы администрации.
Сет Фрэнк выглянул из окна машины. Проведенные им лично допросы прислуги Уолтера Салливана выявили две любопытные вещи. Первая из них – деловое предприятие, перед которым теперь была припаркована его машина, а второй он займется позже. Вывеска компании “Метро стимклинер” на длинном сером бетонном здании, расположенном в торговом районе Спрингфилда неподалеку от Белтуэй, извещала, что фирма действует с 1949. Столь длительная история не имела для Фрэнка никакого значения. Множество основанных много лет назад и действующих в рамках закона организаций теперь занимаются отмыванием денег для китайской и американской мафий. А служба уборки квартир, обслуживающая богатых домовладельцев, давала идеальную возможность для изучения систем сигнализации, обнаружения мест хранения денег и драгоценностей и выявления распорядка жизни предполагаемых жертв и их прислуги. Фрэнк не знал, имеет ли он дело с одиночкой или с целой организацией. Скорее всего, он двигался в направлении тупика, хотя кто знает... В трех минутах езды отсюда расположились две патрульные машины. На всякий случай. Фрэнк вышел из машины.
– Там были Роджерс, Будизински и Джером Петтис. Вот, 30 августа, девять утра. Три этажа. Этот чертов дом оказался таким большим, что три парня трудились там целый день. – Джордж Паттерсон сверялся с книгой регистрации заказов, пока Фрэнк осматривал неряшливый кабинет.
– Я могу с ними поговорить?
– С Петтисом можете. Двух других уже нет.
– Уволились?
Паттерсон кивнул.
– Долго они работали у вас?
Паттерсон полистал книгу учета кадров.
– Джером у меня уже пять лет. Один из лучших работников. Роджерс был здесь около двух месяцев. Думаю, он куда-то переехал. Будизински работал около месяца.
– Недолго они задержались.
– Черт, такая уж работенка. Тратишь на обучение этих парней тысячу баксов, а они смываются. Здесь карьеру не сделаешь. Это тяжелая, грязная работа. А на зарплату на Ривьеру не съездишь.
– У вас есть их адреса? – Фрэнк достал записную книжку.
– Я же сказал, Роджерс переехал. С Петтисом можете поговорить, он сегодня здесь. Через полчаса выезжает по заказу. Сейчас загружает машину.
– Кто решает, какая команда занимается определенным домом?
– Я.
– Всегда?
Паттерсон замялся.
– Ну, у меня есть парни, которые специализируются на разных работах.
– Кто специализируется на богатых районах?
– Джером. Я же говорю, он – мой лучший работник.
– А кто решал, какие два парня отправятся с ним?
– Не знаю, бывает по-разному. Иногда берут тех, кто свободен.
– Вы не помните, кто-либо из них не проявлял особую заинтересованность в посещении дома Салливана?
Паттерсон покачал головой.
– А Будизински? У вас есть его адрес? Паттерсон заглянул в записную книжку с множеством закладок и написал что-то на листке бумаги.
– Его последнее место жительства – в Арлингтоне. Не знаю, может, он уже оттуда уехал.
– Мне нужны их личные дела. Номера карточек социального страхования, даты рождения, прежние места работы, все, что есть.
– Вам их даст Садли. Она сидит вон там.
– Спасибо. У вас есть фотографии этих парней?
