Вам ответ с благодарностью за опросный лист, присланный Вами. Но в Россию у меня нет желания ехать до окончания войны».[208] Письмо русского легионера С. Каллистова[209] в «Комитет обороны» и его секретарю Л. Крестовской от 13–14 мая 1917 г. — свидетельство того, что вопрос об отправке желающих вернуться в Россию волонтерах решался очень тяжело. Находится этот источник в ГА РФ. Ф.6154. Оп.1. Д.1. Л.32. «Уважаемый товарищ! Подведя итоги всему, что нам известно, мы получим такую картину. Везде — и в России, и во Франции ожидаются самые благоприятные обещания. А дело — стоит. В депо до сих пор абсолютно ничего не известно: это я имел случай проверить… Мне кажется, что эта остановка может зависеть от общей причины: официальных запросов в палате,[210] реорганизации Генерального штаба. Это вопросы, перед которыми, конечно, отходят на второй план частные, второстепенные дела. Но не исключена и другая возможность: сознательная задержка в той или другой инстанции по тем или другим формальностям, по тем или другим политическим мотивам. Не думаете ли Вы, что было бы возможным навести об этом справки? Конечно, я имею в виду не официальные справки — в этом случае ответ будет такой: «еще нет» или что-нибудь в этом роде и справки в «осведомительных сферах». Мне пишут из империалистических кругов, со слов Сталя, что «патриотическая» группа волонтеров отправится раньше всех. Если это «факт» и одновременно «секрет», то уж лучше было предупредить его, как и других. В скором времени рассчитываю побывать в Париже и 20-го уезжаю отсюда и надеюсь перед отправкой на фронт получить небольшой отпуск. Тогда, возможно, переговорю подробно. Извиняюсь за чернила: в наших бригадах «чернильный кризис». Скажу, что если французы протянут дело с отправкой еще месяц или два, то я не ручаюсь, что мы будем говорить в России комплименты по адресу Франции… Не забудем, что это прибавляется к тем впечатлениям, которые были нами получены в Иностранном легионе»… Письмо для Л. И. Крестовской от легионера Игоря Гессе от 2 июня 1917 г. является реакцией на идею эмигрантского «Комитета Обороны» отправить всех желающих русских эмигрантов из рядов французских вооруженных сил в Россию для участия в революционном процессе. Хранится этот источник в ГА РФ. Ф.6154. Оп.1. Д.1. Л.13. «Многоуважаемая Лидия Александровна! Не сможете ли Вы мне сообщить — в каком положении находится наше дело — отъезд в Россию. Когда можно надеяться уехать? Если бы Вы знали, как на нас, русских, наши «дорогие союзники» смотрят. Одна гнусность. Не хватает только того, чтобы нас «бошами» звали. Терпения не хватает». Данный источник является письмом легионера А. Неймирова на имя Л.И. Крестовской от 5 июня 1917 г. Он является свидетельством того, что французы невысоко ценили русских добровольцев и продолжали их притеснения. Хранится этот документ в ГА РФ. Ф.6154. Оп.1. Д.1.Л.15. «Многоуважаемый товарищ! Обращаюсь к Вам с просьбой: хотел бы я знать результат переговоров с французским правительством насчет нашего выхода из французской армии и перевода в Россию. Вот скоро 3 года, как мы находимся в армии, и что французское правительство сделало для нас? Теперь, когда во французских частях солдатам, имеющим 2 года службы, дали прибавку жалованья, мы, русские волонтеры, исключены из этой «щедрости», вот благодать нам какая дана! Если товарищи-волонтеры берут инициативу протеста против этого уменьшения прав людей, не имеющих никаких провинностей перед Францией и пришедших добровольно в ряды ее армии, то прошу Вас, многоуважаемый товарищ, присоединить к этому протесту и мое имя. Я лично протестовал письмом к депутатам Франции». Обращение советского «фронтового комиссара» Михаила Михайлова из лагеря Ля-Куртин от 15 декабря 1917 г. по делам русских во Франции к российским солдатам, в том числе и к легионерам, интересно тем, что большевик призывает отказаться от акции протеста русских солдат — отправки в Африку и «оставаться во Франции», чтобы потом добиться их возвращения в Россию. «Оставаться во Франции» означало, что выход в таком случае у солдат был или записываться в рабочие роты, или в Легион. Михайлов пытается при этом завоевать сердца солдат тем, что он хочет доказать им то, что восстановит «справедливость» после столкновения в Ля-Куртине. Но огромная масса русских солдат отказалась последовать совету Михайлова, что свидетельствует о том, что большевики сами не всегда контролировали стихийный протест солдатской массы. Данный документ хранится в ГА РФ. Ф.7336. Оп.1. Д.37. Л.21. «Солдаты, граждане свободной России! Советское правительство и Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов поручили повидать Вас и помочь Вам. За те 10 дней, которые я живу во Франции, я успел уже сделать: Закончить следствие о вооруженном восстании и освободить около 80 человек. Образовать особую судебно-следственную комиссию для расследования всего дела о разделе отряда и о расстреле, чтобы установить действительно виновных.
Устранить комиссара Е. Раппа.[211] Устраиваю выборы в Учредительное собрание и т. д., и т. д. Больше за 10 дней я сделать не мог. Это должно быть понятно каждому ребенку. Узнав, что вас увозят на бесплатные работы в Африку, я приехал, чтобы спасти вас от этого, ибо жизнь в Африке будет тяжелой. Товарищи, пока еще не поздно, опомнитесь. Пусть едут в Африку свистуны и крикуны. У кого же есть семьи в России, кто хочет скорее попасть на Родину, оставайтесь во Франции. Я помогу вам всем, чем нужно. Заявления об этом сделайте вашим французским офицерам. Солдат же, ваших товарищей, уже уехавших, я постараюсь задержать во Франции. Обо всем происходящем я телеграфирую Советскому правительству и Совету, чтобы в Петрограде знали, что мной, комиссаром, было сделано все, чтобы спасти вас, и чтобы вы ни теперь, ни впоследствии не посмели никому сказать, что вы были забыты мной. Я, представитель Советского правительства и Совета, предлагаю вам свою помощь».[212] Обращение в «Комитет русских волонтеров во Франции» русскоязычных добровольцев, а также в «Лигу революционной обороны» отражает отношение русских легионеров к дальнейшей службе не только в рядах Французского иностранного легиона, но и вообще во Франции. Датируется ориентировочно данный документ весной 1918 г. Хранится данный документ в ГА РФ. Ф.7336. Оп.1. Д.36. Л.1. «Мы, нижеподписавшиеся, редкие русские, находящиеся теперь, не по своей воле, в Легионе, ввиду нашего невыносимого положения и невозможного дальнейшего пребывания в Иностранном легионе, который составлен, за малым исключением, из сборища отбросов всех стран и народов, представляя с соответствующим командным составом скорее великолепную банду разбойников, нежели военный полк, записавшихся туда или для пропитания, будучи лишены самых элементарных принципов общего проживания людей, морали, чести и рассудка, действующих самым угнетающим образом на наше состояние. Поэтому мы имеем честь просить «Комитет русских волонтеров во Франции» возбудить скорейшее ходатайство перед французским военным министерством о нашем немедленном освобождении от военной службы. Не имея возможности быть в момент нашего призыва в России, мы, для отбывания нашей воинской службы, поступили во французскую армию, рассчитывая на должное к нам отношение французских властей. Но, к сожалению, не только не нашли у французского правительства желания должным образом удовлетворить наши стремления, а напротив, оно поставило нас в совершенно невозможные для этого условия, унижающие наше человеческое и гражданское достоинство. Это стало абсолютно невыносимо, особенно со времени заключения Россией мира, когда, вслед за этим, начало подвергаться грубым оскорблениям и наше национальное достоинство. С другой стороны, критическое положение нашей Родины, после заключения позорного мира, зовущей к себе на помощь всех любящих ее сынов, чтобы бороться всеми средствами, для отражения варварского германизма, с этой точки зрения, наше пребывание теперь в России бесконечно полезнее, чем во Франции. А поэтому мы также просим «Комитет русских волонтеров во Франции» содействовать самым энергичным образом нашей отправке в Россию, вместе с нашими русскими войсками. Считаем при этом абсолютно недопустимым, чтобы одна часть русских отправилась в Россию, а другая, не менее желающая этого, отсылалась бы на здешний фронт. В заключение, мы считаем своим долгом предупредить «Комитет русских волонтеров во Франции» о нашем твердом и окончательном решении покинуть Легион, а впоследствии и Францию, не останавливаясь для этого ни перед какими средствами, лояльными или революционными, испробовав сначала лояльные. Поэтому могущие при этом возникнуть крупные инциденты и скандалы целиком падут на совесть общественных организаций и правительственных органов, не пожелавших поддержать и удовлетворить наши законные и резонные требования. Находясь в таком же критическом положении, как покончивший с собой товарищ Кукин, мы, будучи предоставлены сами себе, готовы даже прибегнуть к вооруженной борьбе для нашего выхода из Легиона и для нашей защиты. Н. Антонов., Макраквидзе, 40 лет, отец троих детей, Бичунский, Сокаль».
Русские во Французском иностранном легионе после Первой мировой войны
