подразделения, под начало к Кипчаку. Тон Майлот оказался в «Альфе» первого, Хэнк Фаул — в «Дзете» второго подразделения, Энджи в «Эте» второго же. Ньянгу не расстроился из-за того, что Рада не попала в его группу. Почти весь остаток увольнительной они провели в Иссусе с Дейрой. Ньянгу как-то отвел Майлота в сторонку, рассказал ему, что произошло, и спросил, не придется ли ему разбираться с какими-нибудь деревенскими парнями.
Майлот засмеялся:
— У нас такого не бывает. У нас все делают что хотят. Все знают, что Дейра — горячая штучка. — Он посмотрел на Ньянгу с завистью. — Я с ней встречался пару раз, еще до армии. Как-то спросил Лупуль, не будет ли она возражать, если Дейра будет жить с нами. Лупуль сказала, что, во-первых, она отрежет мне яйца, а во-вторых, что если это случится, то у меня не останется сил рыбачить. В общем, не переживай и наслаждайся жизнью.
И они втроем наслаждались… Или Ньянгу так казалось. Он уже начал сомневаться, а действительно ли все самое интересное происходит в больших городах. Но в самом конце увольнения Энджи завела серьезный разговор.
— Знаешь, — сказала она, — когда мы вернемся, я сплю одна. Как будто ничего и не было.
— Знаю, — ответил Ньянгу. — Не трахайся на рабочем месте.
— Отлично, — подтвердила Энджи. Она вела себя так, как будто злится. — И ни о чем никому не рассказывай.
— О чем это «ни о чем»?
— О Дейре.
— Но Тон Майлот уже знает… — в растерянности сказал Ньянгу, но не стал продолжать, увидев, как Энджи сжала губы. — Как скажешь. Я не привык разбалтывать семейные тайны.
— Уж сделай милость, — попросила она и стала собирать вещи. Это выглядело как разрыв отношений. Ньянгу старался не вспоминать эту сцену.
— О'кей, — сказал Хедли. — Учения начинаются через четыре дня. Все, что с ними связано, — долбаная военная тайна.
На этих словах кто-то засмеялся.
— Не надо меня перебивать, — предупредил Хедли. — Тот, кто это сделает, отправится ходить вверх-вниз по лестнице с полным рюкзаком кирпичей. Так вот. Мы, как обычно, — агрессоры. Вместе с нами плохих парней будут изображать две роты третьего полка. Нам приданы полдюжины «грирсонов» и пара «Жуковых». Сейчас ищут добровольцев среди танковых команд. Нет нужды говорить, что вся эта долбаная информация, которую я собираюсь вылить на ваши головы, строго секретна и не должна разглашаться за пределами роты. Потому что предполагается, что мы ничего этого не знаем. — Он снял чехол с карты.
Ньянгу узнал местность. Это был гористый район в центре острова Дхарма. В верхнем левом углу карты можно было различить окраины Леггета. Там и сям на карте были нарисованы разноцветные стрелочки. Женщина с нашивками твега не смогла удержать тяжелый вздох.
— Узнаете? — спросил Хедли, которому явно понравился этот вздох.
— Да, сэр, — ответила женщина. — Те же места, что и… три года назад.
— Они самые, — сказал Хедли довольным тоном. — И точь-в-точь тот же долбаный сценарий. — Он коснулся рукой одной из стрелок. — В общих чертах замысел такой. Ударный корпус совершает высадку вот здесь, в тридцати километрах к востоку от Леггета и натыкается на окопавшегося врага, то есть — на нас. Они, эти могучие долбаные истребители всего живого, теснят нас вот сюда, к северу, к подножию горы Наджим. Потом Ударный корпус быстрого реагирования идет в заключительную атаку на наши позиции. А мы, вместо того чтобы отступить дальше к востоку, на взгорье, как сделали бы любые ребята даже со слабыми мозгами, мы вместо этого позволяем загнать себя вот сюда наверх, почти к самой вершине Наджима. Здесь мы самоубийственно держим последний рубеж обороны, на котором нас ликвидируют или берут в плен. После этого командование победившего Корпуса, то есть коуд Уильямс и его штаб, дает торжественный обед в честь Планправа и присутствующих рантье, чтобы все толстопузые могли восхвалять нашу смертоносную доблесть.
Моника Лир подняла руку.
— Давай, Моника.
— Босс, не примите на свой счет, но, может, для Корпуса было бы полезнее отработать оборонительную задачу против, скажем, атаки из космоса? Противник типа мусфиев или тех пиратов, что украли корабль с нашим подкреплением.
— Попробуй увидать вещи крупным планом, Моника, — мягко сказал Хедли. — Атаковать гораздо романтичнее, чем сидеть в вырытой канаве.
— Вот дерьмо, — сказала Лир.
— Нашего мнения, — пояснил Хедли, — спрашивали не больше, чем всегда. Дела такие, что две роты дрессированных людей должны заняться рытьем окопов и довольствоваться ролью, которую штаб прописал для них в сценарии. Рота РР должна изобразить отвратительных диверсантов, шебуршащихся в неглубоком тылу противника, пытаясь вызвать сумятицу. Есть кое-что, что сыграет нам на руку. Местные жители хором пророчат, что долбаный сезон дождей в этом году наступит раньше. Так что не сегодня-завтра начнется прелестная непогода, в которой нам будет очень удобно прятаться.
Послышаася смех, и Ньянгу увидел, как многие лица расплылись в злорадных усмешках, предвкушая хорошую забаву.
— Хорошенько рассмотрите карту, — сказал Хедли, — и думайте, как получше всыпать горячих нашим благородным братьям. Победить нам, к сожалению, никто не позволит. Но я бы хотел, чтобы белые шляпы вышли из этих учений с ощущением, как будто их хорошенько поимели. И последнее. Я собственноручно распну на кресте всякого, кто хотя бы заикнется об этом посторонним. Нас ждут абсолютно настоящие джунгли, а среди местных есть настоящие горячие головы, не очень-то жалующие девиц в солдатской форме. Поэтому у каждого в мешке будет лежать один магазин с боевыми патронами. Просто на всякий случай. Если каким-то образом эти заряды будут перепутаны с холостыми, которые вам выдадут официально, то ждите милосердия всех богов во Вселенной, потому что у меня его не найдется ни капли. А если вы к тому же и застрелите кого-нибудь, то я прослежу, чтобы вы отправились на скамью подсудимых с обвинением в убийстве, и никто в РР больше никогда не увидит настоящих боеприпасов, кроме как на стрельбище. Все. Командирам подразделений принять командование… Гуляйте. — Хедли направился в сторону дежурки.
— Сэр? — окликнул его Кипчак.
— Что нужно, Петр?
— Пару минут наедине, — сказал Кипчак. — Страйкер Иоситаро хочет показать вам нечто, что должно вас заинтересовать.
— Идите за мной. Оба.
— Ньянгу, — сказал Петр, — сходи за шмотками.
«Шмотками» оказались те самые два коммутатора, дубинка, пистолет-парализатор и идентификационные карточки, которые Гарвин отобрал у напавших на него. Гарвин все рассказал Ньянгу. Спросил, какие будут версии. Не позвонить ли в полицию? Ньянгу, как и предполагалось, на это только фыркнул. Может, рассказать своему ротному командиру? Ньянгу спросил, что Янсма думает об этой даме. Гарвину не часто приходилось сталкиваться с сентом Хоутон, но если судить по ее правой руке, Малагашу, то многого от нее ждать не приходилось. Ньянгу предложил обратиться к его ротному, Хедли, который казался и умным, и информированным.
— О'кей, — согласился Гарвин. — Но постарайся меня сюда особенно не путать.
— Чего ты дергаешься? Ты — просто молодой красивый парень, возвращавшийся с вечеринки экстра-класса на Высотах и попавший в засаду.
— Коуд Уильямс заявил, что не хочет больше никогда в своей жизни видеть мое молодое красивое лицо. Я стараюсь выполнить его пожелание.
— Напрасно ты так беспокоишься, — сказач Ньянгу. — Ладно, скорее всего, мне придется сказать Хедли, кто эта несчастная жертва нападения. Но я попрошу его не упоминать имен.
Хедли внимательно осмотрел один из коммутаторов.
