– Вам известен обычай?
– Да.
Йонг предупреждал, что каждый из нас должен будет сделать подарок жителям деревни – какой-нибудь предмет теплой одежды. Я нашел это очень разумным.
– В таком случае, добро пожаловать, – сказал Оратор. – Но вы сможете оставаться у нас только до рассвета. Утром вам придется снова тронуться в путь.
– Мы подчинимся твоей воле, – ответил Йонг. – Но почему ты наложил на нас такие ограничения? Когда я был здесь в прошлый раз, этого не было.
– Тогда не я был Оратором; к тому же я тебя не помню, – сказал юноша. – Но я чувствую кровь. Кровь вокруг вас, кровь у вас за спиной, и гораздо больше крови ждет вас впереди. Я не хочу, чтобы вы задерживались, иначе здесь останется ваш след.
Он указал на деревню, и я увидел две распахнутые двери – одна в хижину, другая на конюшню.
– Ступайте, – произнес юноша ни грубо, ни учтиво и скрылся в храме.
Два крестьянина помогли нам почистить лошадей, три женщины приготовили ужин: густую похлебку из чечевицы, приправленную помидорами, луком и другими овощами, а также острыми специями, которые я никогда прежде не пробовал. Поев, мы разложили наши скатки на деревянных скамьях, где только что ужинали. Несмотря на то что дверь в хижину заперли на прочный деревянный засов, я на всякий случай поставил рядом свою скамью и положил под голову меч.
Спал я плохо; всю ночь меня мучили бессвязные кошмары. Мне снились причудливые чудовища, заснеженные поля сражений, усеянные трупами, реки, красные от крови, алое пламя пожаров и жуткие крики умирающих женщин. Я то и дело просыпался и лежал какое-то время, не в силах понять, где я, а затем постепенно приходил в себя и снова засыпал под звуки завывающей на улице метели.
Мне показалось, ночь длилась целую вечность. Вдруг раздался настойчивый стук в дверь. Я отодвинул засов. За дверью стояли три женщины. У одной в руках был чан с кипящей водой, другая держала полотенца, у третьей был котел с кашей. Умывшись, мы быстро позавтракали. Не успели мы закончить, как послышались топот копыт и фырканье животных.
За дверью я увидел десять зебу, косматых, покрытых инеем, с деревянными крестовинами для вьюков на спинах. У каждой уже была привязана вязанка хвороста. На концах рогов были надеты ярко-красные металлические шарики, которые должны были предохранять нас от случайной травмы. Мы осторожно приблизились к животным, подозрительно косившимся на нас. Но зебу оказались довольно миролюбивыми; вскоре выяснилось, что им очень нравится, когда им чешут шею и трут нос. А капитан Ласта с этими странными животными вообще чувствовал себя совершенно непринужденно. У меня мелькнула мысль, не был ли он в прошлой жизни пастухом, после чего я надолго задумался: перерождение пастуха в солдата является наградой или наказанием?
Быстро нагрузив зебу нашей поклажей, мы приготовились выступать. Каждому солдату предстояло вести в поводу одно животное, второе было привязано длинной веревкой к седлу первого. Мы предложили мужчинам из деревни серебро, а женщинам золото, но они отказались взять что-либо, помимо теплой одежды.
Оратор встретил нас на тропе, уходящей из деревни.
– Вы удовлетворены, – сказал он, и это был не вопрос.
– Удовлетворены, – подтвердил я. – Благодарю за гостеприимство.
– Это обязанность, порученная нам богом, которого не следует называть по имени, – сказал Оратор. – Ему не нужны слова благодарности. Но вы вчера вечером вели себя пристойно, не задирались с моими мужчинами, не приставали к моим женщинам. За это вы получите от меня подарок – загадку, и пусть всю дорогу вы будете ломать над ней голову. Этой, ночью я сотворил несколько заклятий. Наш бог разрешает нам любопытство. Теперь же я разбужу любопытство в вас.
Итак, слушайте. Вы полагаете, что служите богу, но на самом деле вы ему не служите. Богиня, которую вы боитесь, на самом деле вам не враг; враг ваш тот, кто стремится к большему, кто хочет стать богом, однако в конце концов превратится всего лишь в демона, ибо в действительности он уже давно подчиняется демонам. И последняя часть загадки: кому бы вы ни служили, на самом деле вы служите тому, кто ничем вас не вознаградит.
Оратор склонил голову. Я готов был поклясться, что у него на устах мелькнула улыбка. Затем он быстро ушел в храм.
– Черт побери,
– Понятия не имею, – подумав, сказал я. – Но приходилось ли вам когда-нибудь встречать жреца, не пытавшегося сбить вас с толку?
Кто-то неестественно хихикнул и тотчас же умолк. Мы продолжили путь в гнетущей тишине.
– Кто эти люди? – спросил я Йонга.
– Не знаю... но по преданию эта деревушка и храм стоят здесь испокон веков. Еще во времена моего деда считалось, что здесь оставила свой след какая-то древняя таинственная магия.
– Какому богу они поклоняются?
– Это мне тоже не известно.
– Почему ты относишься к ним с ненавистью? Они нас накормили, предоставили нам кров, дали вьючных животных.
– Потому что, – ответил Йонг, тщательно подбирая слова, – я ненавижу всех тех, кто знает больше меня и отказывается поделиться своими знаниями. Я ненавижу тех, кто обладает большим могуществом, не имея на то видимых причин. Я ненавижу тех, кто, зная о готовящемся предательстве, спокойно стоит в стороне и не вмешивается. И я ненавижу тех, кто, услышав нашептывания какого-то оловянного божка, возомнит, что принят в его ублюдочную семью!
Однажды я пришел сюда вместе с тремя друзьями. Среди нас были раненые, но отец этого лицемерного, заносчивого сопляка закрыл перед нами двери. Я до сих пор не знаю причин, по которым он так поступил,
