– Ты не остановишься на минутку? – сказал Йонг.
– Конечно, – согласился я, отдавая приказ своим людям.
– Если хочешь, пойдем со мной, – предложил он. – А вы оставайтесь здесь, – добавил трибун, обращаясь к остальным.
Я пошел следом за Йонгом в расселину до того места, где она была перегорожена каменной стеной высотой по грудь. Йонг остановился у этой стены, поджидая меня. Я заглянул за стену. Расселина уходила дальше еще ярдов на пятьдесят и оканчивалась отвесным склоном. Скалы защищали ее от снега, и камни были лишь присыпаны белой пудрой. Вся земля была усеяна костями, человеческими костями. Среди них валялись ржавые доспехи, сломанные луки, погнутые мечи, кости животных.
– Пятьдесят человек, – сказал Йонг. – Пятьдесят добрых, честных контрабандистов. В тот раз с ними в путь отправились пятеро новичков. Они их и предали.
Йонг указал на череп, на котором до сих пор держался треснувший шлем.
– Это был их предводитель, Джуин. Отличный парень. Он успел прикончить четверых предателей, а потом отвел своих людей сюда, где они стояли насмерть. Перед смертью контрабандисты сожгли или испортили весь свой товар, так что бандитам ничего не досталось. Джуин погиб последним. Его меч пропел предсмертную песнь многим.
Йонг умолк. Тишину нарушал лишь шепот ветра.
– Откуда ты узнал о том, что произошло? – спросил я. – Ты тоже был здесь?
– Нет.
– Тогда как...
– Узнал случайно, – сказал Йонг.
Я вздрогнул.
– Почему... почему ты его не похоронил? Или не предал огню?
Холодные глаза Йонга сверлили меня насквозь.
– Нумантиец, вы скорбите об умерших по-своему, а я – по-своему.
Он направился было к выходу из расселины, но, остановившись, обернулся.
– Теперь больше нет в живых ни одного из тех, кто тогда ждал в засаде Джуина, – сказал уроженец Кейта. – Ни одного.
Он зловеще усмехнулся, и его рука непроизвольно потянулась к рукоятке меча.
Вскоре подавленное настроение Йонга прошло и к нему вернулось его обычное беззаботное веселье. Мы спустились с гор и вышли на равнину. Это уже действительно был Майсир.
Здесь все было по-другому, даже воздух пах иначе. Кейт, хоть и чужое государство, своими ущельями и холмами напоминал нагорье Урши и южную часть Юрея.
Нас окружали деревья, но только это были не джунгли Нумантии. Здесь росли высокие ели, сосны, кедры, нашептывающие своими ветвями тайны незнакомой страны. Нам встретились медведи, значительно более крупные, чем те, на которых я охотился у себя на родине, и следы огромных хищных кошек. Воздух здесь был чистый и прозрачный, и Никея и мои личные проблемы остались где-то далеко, в другом мире.
Йонг, обычно тащившийся в самом конце, догнал меня.
– Согласись, нумантиец, это прекрасная страна, – сказал он.
– Не буду спорить.
– А ты знаешь почему? – Йонг не стал дожидаться ответа. – Потому что здесь нет людей.
Мы понимающе переглянулись.
– Я частенько мечтал о том, чтобы построить где-нибудь здесь маленький домик, – продолжал Йонг. – Заготовить необходимые припасы – крупы, соль, наконечники для стрел, кое-какую муку на зиму – и жить охотой и рыбалкой.
– Красивая мечта, – заметил я.
– В ней есть только один недостаток, – сказал Йонг.
– Какой же?
– Это Майсир.
– Ну и?.. Сомневаюсь, что кто-то обидится на тебя за старую медвежью шкуру или пару форелей.
– Возможно, и обидится, – загадочно промолвил Йонг, похлопав меня по спине. – В любом случае, трибун Дамастес а'Симабу, под моим руководством у тебя неплохо получилось. Хочу тебе сказать, что, может быть, – особенно учитывая нехватку действительно способных людей – ты, может быть, повторяю, может быть, когда-нибудь сумеешь самостоятельно возглавить отряд разведчиков. Если хочешь, отныне можешь называть себя разведчиком.
Он шутил, но я был тронут этим признанием.
– Спасибо, трибун.
Йонг тоже стал серьезным.
