— Все будет хорошо.
— А как? Каким образом все может стать хорошо? Скажи мне! Мне нужно знать это теперь, когда я знаю, что люблю тебя.
— Я могу тебе сказать. Наконец. В Эхтернахе я знаю одного адвоката. Он мне сказал, что…
Я называю самые крупные фирмы, конкурирующие с моим отцом. Они готовы сразу после окончания школы взять меня на работу. С огромным удовольствием! Во-первых, чтобы позабавить коллег и конкурентов моего отца. Во-вторых, чтобы побесить старика! Они не намерены жадничать.
— Это правда?
— Честное слово.
— Я верю тебе. Даже если это было бы не так, я все равно осталась бы с тобой. Но я знаю, что может сделать бедность. Она может погубить самую сильную любовь.
— Не бойся. Как только я окончу школу, все будет хорошо. Ты знаешь, впервые в жизни я начал серьезно относиться к учебе. Я хочу хорошо сдать экзамены и окончить школу.
— Я сделала из тебя хорошего ученика…
— Ты сделала из меня мужчину.
— А ты делаешь из меня пьяницу.
— Раньше я тоже столько не пил. Только после того, как…
— Да, — говорит Верена. — Я тоже только после того, как…
— После чего?
— После того как появилась тоска.
— А когда у тебя она появилась?
— Это началось в Санкт-Морице.
Я страшно разволновался.
В этом теплом старом кафе я представляю наше совместное будущее, нашу счастливую совместную жизнь.
— Верена, еще год! Немногим больше года! И я смогу начать работать. Мы снимем маленькую квартирку. У тебя будет все, что тебе нужно: шубы, украшения.
— И ты…
— И Эвелин. И мой автомобиль. Мы будем самыми счастливыми людьми во Франкфурте.
— Во всей Германии.
— Во всем мире.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Не надо так говорить, иначе ничего не получится. Всегда, если говоришь о чем-то желанном, оно не сбывается.
— Но думать-то, по крайней мере, можно?
— Разве можно кому-то запретить думать?
— Верена…
— Что, любимый?
— Ничего.
— Я знаю, что ты хотел сказать.
— Не говори лучше.
— Хорошо.
— Думай об этом.
— Я думаю то же самое.
— Мы выпьем еще бокальчик, и я отвезу тебя домой. Уже поздно.
— И ты будешь терпелив?
— Да. А ты?..
— Я тоже.
— Скоро наступит весна. Мой муж опять уедет. Ты сможешь ко мне приходить, как тогда, в нашу первую ночь.
Мы пьем.
Шахматисты вновь принимаются спорить.
Снег падает, становясь все гуще.
Почему-то вдруг снова появляется чувство, что я скоро умру.
Но почему? Я ведь так счастлив.
— Что такое, сердце мое?
— Ничего.
— Да нет, что-то случилось. У тебя лицо стало другим… совсем другим…
— Просто подумал кое о чем…
— О чем?
— О том, как хорошо все будет, — отвечаю я.
— Ты слишком много пьешь, — говорит Верена.
— Ну, еще один глоток.
Она улыбается.
Глава 19
В школе объявилась новая парочка: Ноа и Чичита. Никому бы и в голову не пришло. Ноа из-за этого вызывал директор. Он сказал:
— Гольдмунд, ты знаешь, как я хорошо к тебе отношусь, но ты, наверное, спятил.
— В какой мере, скажите, пожалуйста, господин доктор.
— Чичите только пятнадцать.
— На следующий год ей будет шестнадцать.
— Я тебе скажу лишь одно: если вы хоть разок мне попадетесь, в тот же день вылетите отсюда, понятно?
— Во-первых, господин доктор, мы никогда не попадемся, даже если у нас до этого дело и дойдет. Во-вторых, я очень раздосадован, что вы обо мне так плохо думаете. Я не собираюсь спать с Чичитой, во всяком случае не тороплюсь.
— А что же тебе надо? — спросил директор.
— Я одинок. Чичита тоже. Мне всегда хотелось жить с таким человеком, который соответствует моим представлениям о спутнике жизни. Поэтому свою подругу я хотел бы найти как можно раньше и воспитать ее в своем духе.
— Ага, жить с собственным творением.
— Да, совершенно верно.
— Что-то наподобие Пигмалиона?
— Да, Пигмалиона. Поэтому я беседую с Чичитой о Сартре, Оппенгеймере, «Предательстве в двадцатом веке», коллективной вине, Брехте…
— Ноа, она же из всего этого не понимает ни слова!
— Ну не скажите, господин доктор! Я дал ей Камю, Мальро, Кестлера. Вы правы, многого она не понимает, хотя и утверждает, что ей все понятно. Но ведь многое все-таки остается в голове — неосознанно, подсознательно. Может, она этого никогда и не поймет, но то, что она прочла, обязательно окажет на нее влияние. И вполне возможно, что в какой-либо жизненной ситуации она поступит так, как прочла у Камю. Разве это плохо?
— Ты это серьезно?
— Вполне. Я как-то раз прочитал одно предложение, и оно запало мне в душу. Смысл его примерно таков: «Позднее мне пришлось пройти через многие процессы оболванивания, но в пятнадцать я был
