– Да.
– Ровена, посмотри на меня, любимая. Я хочу видеть твое лицо, когда мы сольемся воедино. Ты должна навсегда запомнить это мгновение.
– Навсегда, – прошептала она.
Медленно и осторожно он овладел ею. Они оба двигались в едином ритме, как когда-то, возносясь все выше и выше, а огонь страсти разгорался все сильнее и сильнее. Они вновь стали единым целым.
– Это был он, – заявил Клем Ганн.
Энис выругался и стукнул кулаком по подоконнику.
– А как доказать это Александру? Он не желает ничего слушать, ведь Лайон его любимчик.
– Сегодня любимчик, а завтра – нет, – заметил Георас, обводя глазами зал. Его взгляд остановился на графе, который сидел, ссутулившись в кресле, и задумчиво смотрел на огонь в камине.
Он провел так целый день, отказываясь от еды. Леди Гленда не отходила от него. На щеке ее красовался синяк. Александр ударил ее за то, что она осведомилась, как прошел набег, и посмела утешить его.
– Миледи скоро получит такую затрещину, что окажется на полу, несмотря на то, что она хозяйка замка. Звезда Лайона Сатерленда тоже может закатиться, – продолжал Георас.
– Каким образом? – засомневался Энис. – Александр все равно не позволит допросить этого ублюдка, а тот делает все, что захочет: в набеге не участвовал, спит со вдовой бедняги Падруига, хоть мне на это и наплевать. Но я мог бы сказать об этом Александру и попросить, чтобы он назначил меня опекуном ее сына.
– Тогда вы смогли бы призвать клан Ганнов воевать вместе с нами.
– Да, конечно. – Энис потер глаза – ему хотелось спать, но он решил держаться поближе на случай, если вдруг графу понадобятся его услуги. – Но, даже назначь Александр меня главой клана, многие Ганны никуда не пойдут, так как преданы Финли.
– Тогда на их головы падет гнев Волка.
– Тише, – предостерег Геораса Энис. – Он может услышать. Вы ведь знаете, как он ненавидит это прозвище.
– Но оно вполне заслуженное, – усмехнулся Георас.
Он встал и направился к Александру.
– Ваша светлость, – вкрадчиво произнес он, – мне кажется, что настало время действовать.
– Действовать? – Александр поднял голову. – Россы не скоро вернутся к себе.
– Иен Росс – это ерунда, гниль находится гораздо глубже. Я считаю, что вас предает кто- то из приближенных. Здесь есть люди, которые едят и пьют с вами вместе, но не вступают в ваши ряды.
– Ты прав. – Александр выпрямился, обвел глазами глав кланов, скопившихся в зале, и громко произнес: – Настала пора принять решение. Завтра каждый из вас поклянется в верности мне, наместнику Шотландии. Отправьте посыльных к членам своих кланов, чтобы они явились служить в моей армии.
Удовлетворенно вздохнув, Лайон, не отпуская Ровену, перевернулся на бок.
Еще не придя в себя от наслаждения, она смутно ощутила, как он прикрыл их одеялом. Как часто раньше они лежали вот так, прижавшись друг к другу и смакуя блаженные минуты отдыха после любовных утех.
Нет, это не может продолжаться дольше.
Ровена хотела было сесть, но он удержал ее.
– Ни о чем не сожалей, – чуть слышно произнес он.
– Я не сожалею, только…
– Ты уже сказала, что у нас нет будущего.
– Верно.
– Но нам хорошо вместе, – сказал Лайон, а про себя сердито подумал: «Почему она не может быть матерью главы одного клана и женой главы другого клана?»
– Да, – тихо согласилась она и, сама того не сознавая, стала водить пальцами по груди Лайона. Он просто великолепен, загорелый и мускулистый. Тело Ровены еще гудело от удовольствия, а она вновь хотела Лайона. – Страсть всегда сжигала нас.
– Дело не только в страсти. То, что мы даем друг другу, намного прекраснее, чище и слаще. Это бесценный дар.
От слов Лайона у Ровены на глаза навернулись слезы.
– Пожалуйста, давай не будем спорить.
От ее упрямства Лайон мысленно выругался. Но он знал, что кричать и браниться бесполезно. Помолчав, он сказал:
