вы не встретили никого, кто бы вам понравился. – Он усмехнулся. – Мне показалось, что мы вполне ладим.
– Простите, лорд Ранульф, но это невозможно! – повторила она.
Взгляд его стал холодным, а улыбка натянутой.
– Тогда… со временем, может быть, вы передумаете?
– Но мы ведь скоро расстанемся, – сказала она.
– Вот почему я и решил заехать в мой Истэмский замок, – продолжил Ранульф, будто не слыша ее.
– Что?! – Сердце Элис бешено забилось. – Вы меня похищаете?
– Как можно! Просто хочу получше познакомиться с вами.
В этот момент к ним подскакали Клайв и один из воинов.
– Милорд, Эгберт сообщает, что впереди брошенные повозки.
– Неужели мне так важно об этом знать? – рявкнул Ранульф. – Ты что, не видишь, что я занят?
– Но мне показалось, что это ваши повозки, – сказал Эгберт, коренастый мужчина с глубоким шрамом на лбу. – Те самые, что были посланы в Лондон за продуктами на зиму.
– Что? А это не ловушка? – Ранульф, прищурившись, оглядел лес. – Возможно, это Говейн, хотя здесь он обычно не появляется…
Не успел он договорить, как раздался чудовищный крик. Из-за деревьев на дорогу высыпали люди. Они были одеты в грубые рваные накидки и сапоги, сшитые из звериных шкур. Некоторые – верхом на косматых лошаденках, но большинство – пешие. В сумраке поблескивало оружие. Во главе нападавших ехал воин в кольчуге, его длинные светлые волосы, выбившиеся из-под шлема, развевались на ветру. В руке он держал занесенный меч.
– Ублюдок! – зарычал Ранульф. Вытащив свой меч, он крикнул: – Хватайте его! Сто серебряных монет тому, кто убьет негодяя! – и пришпорил коня.
Люди Ранульфа устремились вслед за рыцарем, и битва началась. В ход пошли мечи, топоры, булавы. Лязганье металла, воинственные крики и вопли раненых заполнили лес.
Забытая всеми Элис сидела не шелохнувшись, в ужасе сжав до боли кулаки. Ей приходилось наблюдать, как мужчины в ее семье упражнялись на ристалище. Иногда она даже посещала рыцарские турниры, но никогда не видела настоящей битвы. Сражающихся становилось все меньше – и разбойники, и воины Ранульфа падали на землю под жестокими ударами, и их топтали лошадиные копыта.
Дар целительницы призывал Элис помочь раненым, инстинкт же понуждал бежать. Ведь если победит Ранульф, он станет требовать ее руки. А если победят разбойники, ей придется и того хуже. В любом случае ей грозит серьезная опасность.
Около нее появился молоденький юноша, выбравшийся из гущи сражения. Туника его была в крови, и он, шатаясь, зажимал рукой бок. Сделав несколько шагов, он упал.
Забыв обо всем, Элис соскользнула с жеребца и опустилась на колени около раненого. Но не успела она дотронуться до него, как юноша перекатился в ее сторону. В его окровавленной руке блеснул нож. Элис отшатнулась, и лезвие едва не вонзилось ей в ребра.
– Я лишь посмотрю вашу рану, – успела вымолвить она.
Полные боли глаза расширились.
– Вы кто, монахиня?
Было не до объяснений, и Элис решила солгать:
– Да! Я сестра Элис.
Глаза раненого закрылись, и он завалился на спину.
– Мне конец, сестра. Совершите надо мной последний обряд, – прохрипел он.
– Сначала посмотрим, что с вами. – Она раздвинула прореху на окровавленной тунике и сжала зубы, чтобы не закричать от вида глубокой раны. – Рану надо зашить. – Элис взглянула на сражающихся – битва переместилась в лес. – Нам надо отсюда убраться.
Юноша, хотя и был невелик ростом, для хрупкой Элис оказался довольно тяжелым. Она оттащила его волоком в кусты и упала рядом, тяжело дыша.
– Сестра! – прошептал раненый.
– Я здесь, – Элис склонилась над ним.
– Обещайте, что не оставите меня умирать одного.
– Я вас не оставлю, но вы и не умрете! Если бы только остановить кровотечение и зашить рану… – Она приподняла юбки и оторвала полоску материи от нижней шерстяной сорочки, которую надела из-за холодной и сырой погоды вместо льняной. Сложив ткань несколько раз, она прижала ее к ране.
– Я умираю, – тихонько застонал юноша.
Под слоем грязи и крови виднелась веснушчатая, по-детски нежная кожа.
– Сколько тебе лет?
