Элис успокоилась.
– Кто здесь? – тихо спросила она.
Послышался шорох одеяла, закрывавшего вход. На фоне бледного света, струившегося из коридора, стояли двое малышей.
– Мы вам не помешали? А то мама рассердится.
– Нет, я рада. Заходите. – Элис села и поморщилась – болело все тело. – Который час?
– Не знаю…
Держась за руки, дети вошли: девочка лет семи с худеньким личиком и двухлетняя малышка, уткнувшаяся носом в грубое коричневое платье старшей девочки.
– Я Бирди, – сказала старшая.
Ее темные волосы были растрепаны, большой палец – во рту.
Элис вспомнила, как Бетт рассказывала про своих пятерых отпрысков, чьи имена все начинаются с буквы «Б», и что Бирди – самая младшая.
– А кто с тобой?
– Энид. Она всех боится. – Бирди погладила малышку по светлой головке. – Не бойся, Энид. Монахини не похожи на других Они хорошие и добрые. Так мама говорит.
Малышка посмотрела на Элис поразительными зелеными глазами, унаследованными от отца.
– Она – незаконнорожденная, но мама говорит, что дети в этом не виноваты. Мы все равно ее любим.
– Ее мама – Мей? – спросила Элис.
– Нет. Руби, няня Энид, говорит, что ее мама – леди Бланш, а Говейн украл Энид у нее.
– Украл ребенка у матери?! – ужаснулась Элис.
– Мей говорит, что леди Бланш будет гореть в аду, а моя мама говорит, что она это заслужила.
Так ничего и не поняв, Элис на всякий случай решила не углубляться в грехи Говейна. Ее интересуют лишь раненые и путешествие в Ньюстед.
– Бирди, ты не можешь узнать – сейчас утро или ночь?
– Утро, наверное. Уже все встают.
Элис развязала шнурок на конце косы и стала расплетать пряди. Хотелось заняться с детьми, ведь она так любила своих маленьких племянников, играла с ними, рассказывала сказки.
– Ой!.. У вас такие красивые волосы! – Бирди вместе с вцепившейся в нее Энид подошла поближе. – Можно их потрогать?
Элис напряглась и уже хотела сказать «нет», но произнесла «конечно». Распущенные волосы доходили ей почти до талии.
Бирди вытащила палец изо рта и запустила ручонку в эту роскошную темно-каштановую волну.
– Они теплые, как солнце. Потрогай, Энид.
Кроха подняла голову, и у Элис сжалось сердце. В зеленых, цвета листвы, глазах Энид отразился нечеловеческий страх. Кто ее так напугал?
Элис протянула девочке прядь волос.
– Потрогай, Энид, – ласково сказала она.
Не сводя с Элис испуганных глаз, малышка медленно протянула пальчик, дотронулась до волос и отдернула руку, словно обожглась. А потом спросила шепотом:
– Ты ангел? – И вдруг потянулась не к волосам, а к лицу Элис, провела пальчиками по ее щеке.
Мгновенно ощутив ужас и беззащитность девочки, Элис отпрянула от нее. Пресвятая Дева Мария! Кто так напугал этого ребенка? Энид захныкала.
– Прости, малышка. – Элис постаралась взять себя в руки.
Она заново заплела косы и обвила их вокруг головы. Затем надела чепец и головной убор. Чувствовала она себя неопрятной, хотелось умыться и переодеться и еще… поесть.
– Вчера я оставила у источника рубашку. Бирди, ты сможешь проводить меня туда?
– Могу, только мне не разрешают ходить одной.
– Но с тобой буду я!
И они отправились в путь по лагерю мятежников. Бирди продолжала сосать палец. Странно! – думала Элис. Такая большая девочка!
Как могут люди жить под землей? – продолжала размышлять она. А что, если она никогда больше не увидит родителей, братьев и Ориэль? Нет, она не должна так думать! Говейн
