– Смотрите под ноги, миледи.
В залу, улыбаясь, спустилась женщина с Энид на руках. У обеих были одинаковые зеленые глаза.
– Мама? – хриплым голосом произнес Говейн. – Господи, мама! – и он кинулся обнимать ее. – Как ты сюда попала? – справившись с волнением, спросил он.
– Благодаря лорду Соммервилю.
– Мой двоюродный брат живет в Уэльсе, – объяснил Гарет. – При его помощи мы нашли твою мать.
– Господи, мама, как я счастлив! – Говейн засмеялся и снова обнял ее. Элис прижалась к нему с другой стороны. – Я окружен тремя любимыми женщинами, – сказал Говейн. – И моей второй семьей, – добавил он, глядя на ликующих Соммервилей. – О чем еще можно мечтать?
Элис вздрогнула, а Говейн прикусил язык. Он знал, о чем она подумала. Черт, им следует поговорить об этом, иначе из-за отсутствия ребенка в их семейной жизни может наступить разлад.
– Я люблю тебя, – прошептал ей на ухо Говейн. Только этим он мог ее утешить.
– А я – тебя, – прошептала в ответ Элис.
– Кушать подано, миледи, – объявила Вельма. Она стала экономкой в Истэме и очень этим гордилась.
– Пойдемте к столу. – Элис улыбнулась Говейну.
Обед прошел великолепно. Жареный барашек, бобы в масле, копченое мясо и соленая рыба, сдобренные прекрасным бордо, привезенным Соммервилями, способствовали непринужденной беседе.
На глаза Элис навернулись слезы, когда она смотрела, какими любящими взглядами обмениваются Говейн с матерью.
Когда спустя несколько часов они остались одни в своих покоях, Элис сказала нетвердым голосом:
– Хорошо, что мы поженились без церковного обряда – тебе будет нетрудно добиться расторжения нашего брака.
Говейн уронил полено, которое собирался подбросить в огонь, и взглянул на нее полными боли глазами.
– Ты хочешь от меня уйти?
– Так будет лучше… – Элис отвернулась и отошла к окну. Глаза ей застилали слезы.
– Я тебя не отпущу! – Он схватил ее за плечи. Его гнев и боль тут же передались ей, и она вскрикнула, словно ее обожгли.
– Любимая, прости! – Говейн нежно обнял ее. – Скажи, что ты не уйдешь от меня.
– Я… не хочу уходить, но тебе нужна жена, которая сможет родить тебе сыновей.
– Теперь все понятно. – Говейн повернул Элис лицом к себе и, нежно приподняв ее подбородок, поцеловал в дрожащие губы. – Даже если у нас с тобой никогда не будет детей, я никуда не отпущу тебя.
– Но…
– Никаких «но»! – Он подхватил жену и понес к кровати, торопливо стянул через голову ее верхнее платье и развязал шнурки на нижнем. Вскоре его ловкие руки освободили Элис от одежды.
– Ты так красива, что у меня голова кружится всякий раз, как я смотрю на тебя, – проговорил он.
У Элис дрожала нижняя губа, а грудь с коралловыми сосками поднималась и падала в такт с ее прерывистым дыханием.
– Кому это нужно, раз внутри я пуста? – прошептала она.
– Элис, ты говоришь ерунду. Ты – не пустая. В тебе много доброты и…
– Но не жизни!
Говейн вздохнул:
– Я понимаю, как ты страдаешь, но мы с тобой вместе всего лишь полгода. – Он прижал ее к себе, согревая своим телом. Руки Говейна гладили Элис по спине, успокаивая и возбуждая. – Все будет хорошо, любимая. Хочешь, мы останемся в постели до тех пор, пока ты не забеременеешь?
– Не шути так!
– Я не шучу. Никогда в жизни я не был таким серьезным. – Он провел ладонью по ее груди, коснулся сосков.
– А как быть с едой?
– Вельма будет приносить нам еду в постель. А пока что мне вполне хватает этой маленькой ягодки. – И он сомкнул губы у нее на соске.
Любовь Говейна обволакивала ее и снаружи и изнутри. Каждое его движение соединяло их так крепко, что невозможно было различить, когда удовлетворение, получаемое им,
