— Давай прекратим этот разговор.
Эва отвернулась, пытаясь подавить слезы отчаяния. Кенит привлек ее к себе.
— Отпусти меня, — с мольбой в голосе проговорила она. — Я выполнила свою часть обязательств — привела в порядок твой дом. Тебе остается лишь отвезти меня на автобусную станцию и помахать на прощание ковбойской шляпой.
Опустив руки, Кенит смотрел на Эву и тут она ясно поняла, что, наверное, никогда больше не увидит этого человека. Не скрывая слез, она ухватилась за его руку.
— Это наш последний день, мне бы хотелось, чтобы о нем остались приятные воспоминания, — умоляюще произнесла она. — Не смотри на меня так, не заставляй меня чувствовать вину из-за Лоринды и не допрашивай насчет Дэвида. Я ничего не могу объяснить, и, пожалуйста, не заставляй меня. Мы же случайные знакомые — встретились и разошлись. А мне нужен друг!
Кенит уставился на нее переворачивающим душу взором бездонных синих глаз.
— Разве может стать твоим другом тот, от кого ты все скрываешь?
— Ты не доверяешь мне? — с обидой спросила Эва.
— А ты мне?
Она почему-то снова подумала о Лоринде и неуверенно ответила:
— Не знаю. Но мне кажется, что тебе можно верить. Жаль, что мы мало знакомы.
Кент долго смотрел на нее, а потом, вздохнув, легонько дернул за локон.
— Рад, что у нас есть нечто общее, о чем можно сожалеть.
Он направился к двери на другом конце конюшни. Эва шла за ним, чувствуя, что ноги у нее будто свинцом налились. Выйдя на яркий солнечный свет, она, сощурившись, уставилась на стоявший за загоном вертолет.
— У тебя, должно быть, богатые клиенты, — наконец вымолвила она. — Только не говори мне, что приобщаешь какого-нибудь шейха к конному спорту.
Кенит хитро улыбнулся, шагая к небольшой, сверкающей машине, напоминающей стрекозу.
— Такие люди не нуждаются в двух вещах: им не нужны деньги и уроки верховой езды. Многие из них рождаются прямо на коне или на верблюде.
Эва с недоумением смотрела на вертолет.
— Похоже, ты неплохо знаешь этих людей.
— Бывал кое у кого на Ближнем Востоке, — невозмутимо ответил он, — по делу.
Под лопастями пропеллера стоял рыжий здоровяк с вещами гостьи. Он открыл дверцу серебристой машины. Не дойдя до нее несколько шагов, Эва в недоумении остановилась.
— Предпочитаешь торчать на солнце весь день или наконец заберешься внутрь? — послышался нетерпеливый голос Кенита.
Он помог ей подняться в кабину и усадил, а сам устроился рядом за штурвалом.
Через несколько минут они уже взлетели в безоблачное синее небо.
Кенит некоторое время молчал, выслушивая по рации инструкции контрольных служб, а потом, улыбаясь, посмотрел на спутницу. Лицо его смягчилось.
— Можно долететь прямо до Беллингса, — сказал он, — но тогда нам придется несколько часов ждать самолета, вот я и подумал, что мы можем полюбоваться окрестностями по дороге. В мире нет вторых таких гор. Кроме того, — он пожал плечами, — мне бы хотелось поговорить с тобой без помех, чтобы нас не прерывали говорливые ковбои или Лоринда, одолевшая меня болтовней о своих воздыхателях.
Эву немного покоробило столь откровенное заявление о девушке.
— Как ты можешь так говорить о ней?
Кенит расхохотался.
— Это я любя, она же моя сестра.
У Эвы глаза полезли на лоб.
— Твоя сестра? Почему же ты сразу не сказал?
— Потому что ты вбила себе в голову что-то другое. И сама же заявила, что не желаешь слушать объяснения и оправдания. Не помнишь?
Эва смущенно отвернулась, уставившись через боковое стекло на землю. Что ей говорил Кен? Что по количеству поспешных выводов она могла бы поставить олимпийский рекорд. И он был прав. Вертолет продолжал громко стрекотать, летя над покрытыми снегом вершинами гор.
— Хочешь посмотреть на всю эту красоту с земли? — прервал молчание Кенит и, не дожидаясь ответа, стал снижаться на раскинувшийся среди лесов огромный горный луг.
— Почему мы приземляемся? — в недоумении спросила Эва.
— Нам надо поговорить, — последовал короткий ответ.
Вертолет коснулся земли, чуть подпрыгнул и замер. Мотор стих. Девушка взглянула в синие как небо глаза спутника.
— Только не говори мне, — начала она, — что ты бедный ковбой. — Кенит кивнул, заставив ее покраснеть, но не замолчать. — Наоборот, ты, видимо, богатый бизнесмен, который чувствует себя в этих местах хозяином. Так?
Он пожал плечами.
— Не совсем так, но близко к истине. Продолжай.
Эва откашлялась.
— Значит, Лоринда не твоя подружка, а сестра? Какого же черта ты морочил мне голову?
— Разве это имеет значение? — улыбнулся Кенит. — Теперь ты все знаешь.
— Но она сказала мне, что любит тебя, — выпалила Эва. — Я решила, что это предупреждение, чтобы я держалась подальше.
— Все может быть. Моя последняя подружка больше интересовалась моим счетом в банке, чем мной самим. Они с Лориндой не поладили, и это еще мягко сказано.
— Не могу представить себе, чтобы тебя ввела в заблуждение охотница за состоянием.
— Да я-то знал, что ей нужно, — спокойно отозвался Кенит. — Но с ней было весело. Она открыто восхищалась моими деньгами и буквально заставила меня снять штаны. Когда я потерял к ней интерес, девица стала мстительной — особенно по отношению к Лоринде.
Эва зло усмехнулась.
— А ты умеешь быть жестоким.
Он покачал головой.
— Повторяю, ее интересовал мой счет. Она влюбилась в то, что я символизирую, а не в меня. Как бы то ни было, я притащил тебя сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь.
— Мою мы тоже обсуждать не будем, — парировала она.
Кенит подавил усмешку.
— Мы могли бы поговорить о твоей замечательной способности разбираться в людях.
— И твоей способности насмехаться над ними, — вспыхнула Эва. — Ты позаботился о том, чтобы я считала Лоринду твоей подружкой.
— Ревность — отличная штука. Она быстро выносит на поверхность все остальные чувства.
— Я не ревновала. Мне и без того было о чем подумать. Твой стиль общения со мной не позволяет мыслить нормально, вот я и сделала поспешные выводы.
Кенит сжал ее руку.
— Где же была твоя женская интуиция?
