на фоне которой, точно оспины, поблескивают капли испарины.
– «Ваш человек», как вы выражаетесь, приставленный ко мне соглядатаем, – продолжает мистер Хантер, – работает на Таска. Этот низкий мужлан по имени Найтингейл вломился в мой дом и похитил то, что принадлежало мне. Вот теперь все сходится! В придачу к прочим вашим талантам вы еще и мошенник, сэр. Надо ли говорить, что услугами вашей дискредитированной фирмы я более пользоваться не намерен.
Монокль выскакивает из глаза мистера Винча, точно пробка из бутылки. Под испытывающим взглядом мистера Хантера поверенный трепещет от ужаса: что, если дело дойдет до «кулак к кулаку»? Но… но при чем тут этот скользкий тип Боб Найтингейл?
– Я этого документа не составлял, – восклицает мистер Винч. – Где же протокол? Его здесь нет! А это не мое! Кхе-кхе! Кто же меня так подставил? Скрибблер… вечно он в облаках витает… неблагодарная тварь… это злодейский заговор мне на погибель… – Поверенный лихорадочно шарит в конверте, ища бумагу, которой там нет, переворачивает тот единственный лист, что был обнаружен, то так, то этак, то на другую сторону, то вверх ногами, скатывает его в трубочку и вглядывается в нее, точно в телескоп, ища хоть обрывок, хоть клочок чего-то похожего на протокол взаимных обязательств. Ну должен же он где-то быть, право слово!
– Не трудитесь оправдываться, Винч. Вашу вину подтверждает каждое написанное здесь слово…
Внезапно мистер Хантер замолкает. Он хмурится, оборачивается, напряженно прислушивается. Во французские окна ударяет порыв ветра. По комнате внезапно распространяется ледяной холод. Словно не замечая, мистер Хантер вновь оглядывается на поверенного, и на губах у него играет еле заметная улыбка.
– Похоже, – произносит он, – похоже, мы здесь не одни.
Страшась гнева мистера Хантера и, возможно, нового заговора, поверенный Винч нервно оглядывается по сторонам, мысленно отмечая зловещие, таинственные артефакты и гадая, что за всем этим последует. Его бьет дрожь.
– Н-н-не одни? Кхе-кхе! А кто же тут еще есть?
Мистер Хантер подходит к французскому окну, останавливается на мгновение и смотрит сквозь стекло.
– Так я и думал, – произносит он. Отдергивает штору, открывает створки – в комнату тут же потоком врывается свежий воздух – и, не убирая руки со шпингалета, оборачивается к «ну-и-фрукту». – Смотрите-ка, Винч. Да к вам гости!
Поверенный – ошарашенный, смущенный, перепуганный, встревоженный – робко смотрит в указанном направлении. Сперва в окно, взметнув занавеску, задувает новый порыв ветра. А вслед за ним появляется престарелый, изможденного вида джентльмен с лицом белее снежной поземки и с серыми, в молочных разводах, глазами. Одет он на старинный манер: такой наряд был в моде лет этак пятьдесят назад. Старый джентльмен не столько входит, сколько вплывает в комнату, словно оседлавши ветер. Нижнюю часть его туловища окутывает клубящийся туман, оставляя открытыми для обозрения лишь торс выше пояса, руки и голову. Само его тело плавно покачивается вверх-вниз, вверх-вниз, повисая в воздухе, точно боги гравитации не имеют над ним власти.
Сей «бюст» беззвучно скользит к мистеру Винчу, распространяя вокруг себя пронизывающий холод. По мере приближения благодушное выражение его лица сменяется отвратительно злобной гримасой. Молочные глаза свирепо расширяются, обращаются на поверенного… будь на мистере Винче парик, он непременно сполз бы и упал на пол! Визитер не произносит ни слова, просто поднимает руку – можно подумать, одного его кошмарного присутствия недостаточно, чтобы привлечь внимание поверенного Винча! На краткую долю секунды взгляды их встречаются, но многострадальный мистер Винч находит-таки в себе силы отвести глаза. Лицо поверенного, в свою очередь, искажается в гримасе, отражающей душевную муку, и Винч наконец восклицает:
– Что еще за чушь? Кхе-кхе! Что за чушь, говорю? Т-т-таким, как он, здесь не место! – И поверенный в немой мольбе обращается к мистеру Хантеру.
Владелец дома стоит в стороне с видом крайне равнодушным.
– Тебя удивляет появление таких, как я, Винч? – восклицает призрак. – Что ты имеешь в виду? А ну-ка, объяснись!
– Очень… кхе-кхе… очень удивляет, Эфраим! – лепечет мистер Винч. Он ослабляет воротничок и поворачивает голову из стороны в сторону. – Очень… удивляет… – И снова поверенный взывает к бесстрастному Джону Хантеру. – Этот человек… мертв! – сообщает Винч, тыкая жирным пальцем в сторону призрачного торса. – Мертвее мертвого… апоплексический удар… церковное кладбище… вот уже одиннадцать лет как. Кхе-кхе!
– Такие, как я? – повторяет мистер Баджер, недобро улыбаясь. Ибо это и впрямь мистер Эфраим Баджер, или по крайней мере его тень. – Ты не ответил на мой вопрос, Винч. Что ты имеешь в виду?
Поверенный дергает головой туда-сюда, пытается встряхнуть ею в знак того, что не верит в реальность видения. Но голова словно застряла в гнезде и проворачиваться упорно не хочет.
– Это потому, что я не принадлежу к живым? Это потому что я уже не такой, как ты, то есть не своекорыстен и не поглощен земными заботами? Ты это хочешь сказать?
Отпрянув назад, мистер Винч придушенно откашливается в ответ.
– Вот так я и думал. Как на тебя похоже! Но придет и твой срок, Винч, как однажды пришел мой. Сейчас ты вполне здоров и бодр, а в следующее мгновение нагрянет болезнь, раз! – и тебя нет; точно кран завернули. Вот и все, и ничего-то от тебя не остается, кроме доброго имени. А что ты сделал с моим добрым именем, а, Винч? Что ты сделал со мной? Со всем, ради чего я жил, со всем, чего я достиг? Как ты смеешь позорить репутацию фирмы – моей фирмы! – своими расчетливыми махинациями, своими грязными плутнями, своими злоухищрениями, своим тщеславием, своим эгоизмом! Что, думаешь, я ничего не вижу, ты, твердолобый болван? Так вот, изволь запомнить: я вижу все!
Мистер Винч находит в себе силы кивнуть твердолобой головой в знак подтверждения.
– Ты поступил ко мне на службу еще юнцом, чье будущее оставалось под большим, просто-таки огромным вопросом. Я дал тебе шанс, поступил с тобой так же, как некогда мой благодетель – со мной. Я почтил тебя своим доверием. Со временем я назначил тебя младшим партнером фирмы и тем самым вверил тебе свое доброе имя. И чем же ты отплатил мне, Винч! Шпионишь за нашими собственными клиентами! Обманываешь их доверие! Как верно заметил этот вот молодой джентльмен, ну и фрукт же ты! До того как я взял тебя к себе, ты был полнейшим ничтожеством. Им ты и остаешься по сей день.
Поверенный Винч вроде бы обижен, но возразить ему нечего; тем не менее он словно бы порывается запротестовать. Однако леденящий призрак Эфраима Баджера скользит ближе: нет, перебивать себя он не позволит!
– Хватит чушь пороть, Винч, и врать тоже хватит – я твои выдумки в гробу видел! Я слишком стар, слишком умудрен и слишком мертв, чтобы мне морочил голову жалкий судейский вроде тебя. В данный момент я хочу лишь одного: вернуть свое законное наследие – восстановить репутацию. И заруби себе на носу: я своего добьюсь! Пусть при упоминании имени Баджера люди Солтхеда почтительно умолкают, а потом говорят: «Честный был прохвост, ничего не скажешь!» И ты, Винч, мою репутацию восстановишь. Возлагаю на тебя эту задачу. Ты вернешь фирме «Баджер и Винч» то глубокое уважение, которым она некогда пользовалась по всему городу.
Мороз вокруг тучного поверенного все крепчает: тень Эфраима Баджера обрушивается на
