Мадди раскрыл от удивления рот. Мальчонка говорил с американским акцентом. У него были рыжие волосы и огромные веснушки. Ростом он был чуть выше метра. Одет в коричневые рваные штаны, руки и колени в песке. В одной руке он держал пучок водорослей оливкового цвета. Из карманов торчали ракушки и обрывки веревок. Обуви не было. У ног мальчика среди раковин и кусков стекла кобальтового цвета валялась серебряная пробка от его собственной бутылки. Наряд мальчика дополняла самодельная шляпа из глянцевых зеленых листьев, сдвинутая низко на лоб.
– Самый всамделишный джинн, – сказал мальчик с такой верой в голосе и таким трепетом, что Мадди чуть не распростерся ниц у его босых ног.
– Слава Аллаху, истинно верующий! Еще повеселимся, парни!
Мальчик недоуменно смотрел то на бутылку, то на джинна, затем поднял ее к глазам, заглянул внутрь, потрогал горлышко пальцем, нахмурился и спросил:
– А как же ты оттуда вышел?
Мадди внимательно посмотрел на мальчика и внушительно произнес:
– Точно так же, как святой Николай спускается по печным трубам.
Глаза мальчика округлились, как золотые динары.
– Ты знаешь Санта-Клауса?
Джинн скрестил руки на груди и задал еще один вопрос ради проверки:
– А олени летают?
– Олени Санта, конечно, могут. – В тонком голоске не было и тени сомнения.
«Истинно верующий!»
Мальчик все разглядывал бутылку, вертел ее во все стороны.
– Клянусь, правда то, что олени Санта-Клауса передвигаются по воздуху, и то, что я знаю его самого. – Мадди для верности ударил себя в грудь кулаком.
Мальчик радостно улыбнулся.
Мадди набрал в грудь воздуху и постучал три раза толстыми золотыми браслетами, которые были у него на запястьях, затем приложил правую руку ко лбу и низко-пренизко поклонился.
– Приветствую тебя, мой господин!
Мадди из-под руки подглядывал за хозяином. Тот, разумеется, открыл рот от удивления.
– Я – Мухдула Али, фиолетовый джинн Древней Персии. В качестве награды за то, что ты освободил меня, ничтожного, из одиночества моей, к несчастью, ничем не украшенной бутылки...
– Что? Как ты сказал?
Все еще согнувшись в низком поклоне, Мадди слегка повернул голову и подмигнул своему новому хозяину.
– Подожди еще немного, сейчас я тебе все объясню, только дай мне минуту, я еще не проговорил все, что должен сказать. Так на чем я остановился? – Мадди уставился в песок и сосредоточился на древних словах. – Ах да. На моей несчастной бутылке. – И он забубнил снова: – Я, покорный слуга, презренный раб... – Потом, не разгибаясь, опять взглянул на мальчика: – А как тебя зовут?
– Теодор.
– ... моего господина Теодора, готов исполнить три желания моего хозяина и повелителя. – Мадди выпрямился, скрестил руки на груди и стал ждать.
– Желания? Я могу загадать желания?
Мадди подтвердил:
– Три желания.
– Священная корова!
– Да, такие есть.
– Что-что?
– Бывают священные коровы, но на твоем месте, господин, я не стал бы просить корову. Знаешь, из-за них часто случаются пожары.
Мальчик в растерянности нахмурился. Мадди взмахнул рукой.
– Ничего, не обращай внимания.
– О, у меня есть желания! Я знаю, что загадать. – Теодор прыгал от возбуждения. – Я хочу, чтобы мои мама и папа были живы.
Джинн смутился. Ребенку никто не объяснил, чего он не может сделать. Мадди понурился.
– Прости, хозяин, мне так жаль, но я не властен воскрешать тех, кто уже умер.
– Не можешь? – Голос мальчика упал, его счастливое ликование сразу сменилось растерянностью и болью. Мадди покачал головой. – А почему?
