немного.
– Немного?! Бутылка пуста! – Хэнк перевернул ее и потряс. – Ни одной капли не осталось.
Теодор зашел с другой стороны, встал между ними и поднял руку с серебряной бутылкой.
– Моя бутылка не пустая. В ней самый настоящий, всамделишный джинн. Хотите посмотреть?
Маргарет и Хэнк были слишком увлечены своим сражением, и оба не хотели сдаваться. Они не обратили внимания на слова Теодора и, разумеется, ничего не поняли. Хэнк умел быть упрямым, Маргарет – настойчивой.
– Могу только сказать, если это тебя утешит, что я точно не знала, сколько топлива мне понадобится, так что, быть может, и не рассчитала.
– Я нашел бы этому «топливу» применение, будь спокойна.
– Вчера у меня было время насладиться картиной последствий этого применения.
Маргарет смотрела на него в упор, и не оставалось сомнений, что она думает о его ночном возлиянии. Она подождала возражений, потом добавила:
– То, что я сделала, на самом деле продиктовано обстоятельствами и было необходимо всем нам. Я действовала ради общего блага. Уверена, что, когда ты перестанешь кричать и подумаешь, ты и сам придешь к точно такому же мнению.
– Лучше бы ты думала как можно меньше.
Хэнк стал бегать как тигр в клетке и бормотал что-то о тех, кто так и толкает человека к излишествам и пьянству.
– Я могу пожелать какой-нибудь напиток. – Теодор так и стоял с бутылкой в руке, надеясь, что его заметят.
Маргарет недоуменно пожала плечами:
– Здесь сколько угодно пресной воды.
– Джинн пообещал исполнить три моих желания. Настоящих желания!
– Не могу никак тебя понять, Теодор. Здесь на острове нет никого по имени Джинни, как бы тебе этого ни хотелось. О чем ты все время толкуешь?
– Но я нашел джинна в бутылке, настоящего! Смотрите! – Теодор вытащил пробку, и облако пурпурного дыма вырвалось из горлышка и спиралью закружилось по поляне.
Все сразу замолчали. Вдалеке слышен был плеск волн и крики чаек. Но все равно можно сказать, что воцарилась мертвая тишина. Волшебный фиолетовый дымок постепенно возникал в воздухе, так, как, вероятно, материализовывалось бы привидение. Сначала он клубился, потом стал выходить прямо, затем закружился, как ястреб над добычей.
Маргарет и Хэнк озабоченно переглянулись, Лидия затаила дыхание, Теодор подпрыгивал на месте и кричал:
– Ну, теперь-то вы видите? Видите?
Дым неожиданно стал похож на раскрытый веер, переместился к земле, потом постепенно растаял.
– Какого черта? – Хэнк нахмурился и подошел ближе.
Маргарет прижала Аннабель к себе еще крепче. Она пристально смотрела на дым, потом на странную фигуру перед ней.
– Боже мой! Боже мой! – только и смогла она сказать.
Мадди очутился снаружи бутылки, но увидеть ничего не смог, так как кальян все еще был у него на голове. Ну что ж, это, вероятно, будет любопытно.
Женщина вдруг вскрикнула:
– Нет, Хэнк, обойдемся бей ножей.
Мадди тоже моментально вскрикнул:
– Нож? Где? У кого? – Он инстинктивно повернул голову в ту сторону, забыв, что ему все равно не видно самого интересного. Трубки кальяна соответственно тоже дернулись влево, затем обратно вправо, причем их медные концы громко хлопнули по самому кальяну, то есть Мадди прямо по лбу, и у него в голове опять все зазвенело.
– Не надо, не надо! – прокричал Мадди и поднял руки вверх быстрее, чем когда-либо удавалось Бови Брэдшоу выхватить из-за пазухи пистолет. Душа его ушла в пятки, должно быть, поэтому жутко затряслись колени.
– Мадди!
– Я здесь, хозяин, – откликнулся джинн и затем шепотом поинтересовался: – Что там с оружием?
– Не знаю, что задумал этот болван, – сказал кто-то мужским голосом, – но если хоть волос упадет с головы мальчика, то ему не поздоровится, я такое тут устрою!
Мадди затаил дыхание.
– Нет, Хэнк! – закричал Теодор что было силы.
