Еще одна цитата, и Маргарет скорее всего пойдет навстречу желанию Хэнка.
– Я не хочу жить в приюте. Там не дают одеял, Хэнк говорит, там холодно и плохо, почти как в тюрьме. – Теодор странно торопился, чтобы успеть сказать все то, что запомнил. – У Хэнка на спине багровые шрамы. Это его били в тюрьме. Он говорит, им больше нечего было делать. Я не хочу, чтобы кто-нибудь бил меня или моих сестер.
Маргарет резко обернулась:
– Как тебе в голову пришло говорить ему такие вещи?
– Я не говорил.
– О, наверное, он это выдумал. – Глаза ее сузились от негодования. Она проговорила издевательским тоном: – Ох, прости, я забыла. Пятилетние дети и сами все об этом знают.
Хэнк забегал по песку, оправдываясь:
– Он все время задавал вопросы, черт побери! Я просто отвечал, вот и все!
– Хорошенькое время ты выбрал, чтобы неожиданно записаться в праведники и стать воплощением честности.
– Я сам с этим справлюсь. – Хэнк отодвинул ее в сторону.
– О да, я совсем забыла. Ты же мужчина, – сказала она насмешливо.
– По крайней мере ты знаешь свое место.
Мадди присвистнул. Надо было наподдать ему! «Вот дурак с длинным языком», – подумал он. Опыт подсказывал ему, что именно Хэнк должен был бы найти бутылку.
– Жаль, что папа научил меня делать логические выводы вместо того, чтобы посылать противника в нокдаун, – сказала Маргарет в спину Хэнку, затем посмотрела на Мадди. Хэнк возвышался над Теодором.
– Послушай, парень. Давай заключим сделку, махнемся?
– Какую сделку?
Хэнк сорвал с головы кепку и бросил ее оземь.
Затем достал губную гармошку, добавил к кепке, предварительно помахав ею перед серьёзным лицом мальчика.
Теодор следил за каждым его движением, вел себя осторожно, несмотря на естественное любопытство. Хэнк протянул кепку Теодору.
– Моя шляпа и гармоника за джинна и бутылку.
Мадди моментально вскочил.
– Желания не передаются. Мой господин – Теодор. Только он может загадывать желания. Он, и больше никто.
Хэнк и Маргарет задумчиво посмотрели друг на друга, и Мадди скороговоркой добавил:
– И вы не сможете, дождавшись, когда он загадает свои желания, взять бутылку и загадать свои. Ни один человек из тех, кто знает о моем существовании, не может стать новым хозяином бутылки.
Хэнк смачно выругался и бросил на Мадди взгляд, который мог бы сварить его заживо. Маргарет только вздохнула. Мадди снова уселся, скрестив ноги и подложив руку под подбородок.
– Хорошо. Я повторю тебе, Тео, какова будет наша договоренность, – продолжал Хэнк. – Нам надо отсюда выбраться, понимаешь?
Теодор кивнул.
– У тебя три желания.
Мадди согнул один палец и снова поднялся.
– Простите меня. У моего хозяина осталось два желания. Он великодушно помог мне избавиться от кальяна и истратил одно желание.
Хэнк выразительно хмыкнул, недвусмысленно намекая о первом желании Теодора. Мадди сел, скрестив ноги, и стал качаться вперед и назад. Колокольчики звенели на ногах, как от порывов ветра. Хэнк тут же резко обернулся и уставился на его туфли с колокольчиками. Мадди застыл под его взглядом. Хэнк посмотрел на Теодора и поднял большой и указательный пальцы.
– Два желания.
Тут Маргарет хмыкнула, Хэнк и на нее метнул уничтожающий взгляд, затем продолжил, еще выше подняв пальцы:
– Значит, ты вполне можешь пожелать покинуть остров, и у тебя еще останется желание. Так?
Теодор потупился, потом опять посмотрел прямо на них.
– Я пытался загадать то, чего бы по-настоящему хотел.
– Что ты имеешь в виду? Когда пытался? – спросила Маргарет.
