Этот старый пень был уже тут как тут со своими дурацкими колокольчиками и пурпурным тюрбаном.
– Мадди, ты будешь моей удачей, хорошо?
Джинн бегло осмотрелся и сказал:
– Как вам угодно, господин.
Хэнк, оглядев его опять с головы до ног, вздрогнул от омерзения. Ну и видок!
Теодор сидел и рассматривал свои карты, закусив губу, морщил лоб – одним словом, размышлял.
– Я забыл. Что самое сильное?
Хэнк принялся медленно считать про себя. Дойдя до пятидесяти, он решил, что может говорить спокойно.
– Королевская флешь. Запомнил?
Мальчик кивнул и повторил:
– Королевская флешь бьет все остальное.
– Каре бьет тройку и двойку.
– Ага.
– Те, в свою очередь, старше флеши, флешь бьет тройку, а тройка – двойку.
– Хорошо.
– Ты все теперь запомнил? – Лицо Хэнка будто окаменело.
– Теодор, – обратилась к мальчику Смитти, – ты умеешь читать? – Она встала на колени рядом с ним на песок.
Он отрицательно покачал головой.
– Лиди умеет, правда?
Лидия кивнула.
– Давайте я напишу на песке все комбинации, а сестра тебе их прочтет, когда понадобится. И тебе не придется все время спрашивать Хэнка.
Они провели еще несколько минут, рисуя схемы на песке, а Хэнк бездельничал, наблюдая за Смитти. В ее белокурых волосах были остатки засохших бананов, но этого он даже не замечал. Он смотрел за тем, как она двигается. Боже, какие великолепные у нее ноги! Он всегда обожал женские ножки. А таких, как у нее, он вообще никогда не встречал. Она стояла на коленях, пока писала на песке, и то приближалась к нему, то отдалялась. Ее платье натянулось и немного поднялось, так что слегка обнажились незагоревшие бедра. Вскоре она встала и пошла к ребенку, двигаясь плавно и легко. Аж дух захватывало.
– Хэнк?
Он с трудом отвел от нее взгляд и посмотрел на улыбающегося Теодора.
– Я готов.
Хэнк коротко вздохнул.
– Прекрасно.
– Туз – самая старшая карта?
– В точку попал.
– А я могу менять карты?
– Да. Сколько ты хочешь?
– Не знаю. – Мальчик потратил еще пять минут, хмурясь и глядя в свои карты. Наконец он объявил: – Я хочу четыре новые карты.
Хэнк сдал ему четыре карты, заранее в душе предвкушая выигрыш.
– А ты сколько меняешь?
– Одну.
– О, – мальчик явно был в затруднении, – только одну?
– Предпочитаю не стрелять из пушки по воробьям.
– Я ничего не понял.
– И хорошо, тебе тут и понимать ничего не надо, – вмешалась Смитти.
Хэнк взглянул в свои карты. Королевское каре. Он скоренько изобразил на лице тяжкое сомнение. Ребенок смотрел на него спокойно и задумчиво, потом отвернулся, стал изучать схемы, нарисованные Смитти на песке.
– Я забыл, что такое флешь.
Джинн, сидевший молча до сих пор, заохал потихоньку, а Хэнк закашлялся.
