Маргарет замерла, не решаясь пошевелиться.
Лидия плакала, закрыв лицо руками. Она была слишком юной, чтобы справиться со всеми навалившимися на нее несчастьями. К сожалению, Маргарет было прекрасно известно это чувство заброшенности и неприкаянности. Она помнила, как ей было страшно и одиноко, несмотря на то что с ней был отец и дяди. Она помнила, что рыдала, как Лидия, отдаваясь плачу целиком, не в силах ни утолить эту боль, ни заполнить пустоту, которую оставляют после себя дорогие, ушедшие из жизни люди.
Инстинктивно она протянула руку к девочке, но остановилась. Она была растеряна. Как объяснить Лидии, что время и возраст все-таки приглушат нестерпимые страдания, боль утраты. Сейчас это невозможно сделать. Девочка только что потеряла родных, и ее боль слишком велика. Вдруг сзади Маргарет раздались громкий шум и треск, как будто кто-то бежал сквозь джунгли. Она быстро отошла и спряталась за дерево, сплошь увитое лианами.
К маленькой поляне по дорожке приближалась коза. Лидия оглянулась. Коза и девочка посмотрели друг на друга. Лидия вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони и сказала:
– Коза, подойди сюда.
Ни одному человеку – ни Хэнку, ни Теодору, ни Маргарет – еще ни разу не удалось заставить козу подойти поближе. При малейшем намеке на то, что они собираются ее подоить, козу как ветром сдувало. Маргарет с удивлением наблюдала, что коза, издав радостное блеяние, как какая-нибудь комнатная собачонка, затрусила к девочке. Лидия обняла ее, стала целовать и гладить.
– Хорошая моя, хорошая, – пробормотала она и прижалась к шее животного. Тут Лидия снова горько заплакала, она, не переставая обнимать козу, пыталась ей что-то рассказать. Маргарет расслышала только отдельные слова, но она все равно поняла, о чем говорила Лидия, чувства которой были ей так знакомы. Девочка говорила о том, что она очень одинока, что ей очень страшно и никто ее не может понять.
В конце концов Лидия так крепко прижала к себе козу, что та заблеяла, но не отошла.
– Извини, пожалуйста, – сказала девочка. – Я не хотела сделать тебе больно. Не думала, что получится так сильно. Мне кажется, это я от страха. Больше нет никого, кто бы обнял меня.
Маргарет прислонилась к стволу дерева, потерла лоб, подумала и, выждав немного и глубоко вздохнув, крикнула:
– Лидия! – Стараясь произвести как можно больше шума, она вышла на край полянки. – О, вот ты где.
Девочка к этому времени выпрямилась и сидела в напряженном ожидании. Постояв еще чуть-чуть, Маргарет сказала:
– Здесь очень хорошо.
Само собой, никакого ответа не последовало.
«Хорошо... А что дальше?»
Девочка молча перебирала пальцами бороду козы.
– Что ты делаешь? – вздохнула Маргарет.
– Заплетаю козе косички.
– А почему?
– Ну она же девочка. Мама всегда говорила, что девочки должны носить косички.
Маргарет присела на поваленный ствол рядом с Лидией, их руки слегка соприкоснулись, и девочка сразу отодвинулась подальше. Маргарет теперь как бы со стороны разглядывала голову Лидии, вернее, то, как она уложила ей недавно волосы, завязав их в два хвоста голубыми лентами.
– У меня никогда это не получалось.
– Что «это»?
– Косы. – Маргарет принужденно улыбнулась, надеясь все же разбить лед между ними. – Никогда не могла научиться.
Лидия ничего не ответила.
– Нам нужно как-нибудь назвать нашу козу. Мне кажется нечестным, что мы зовем ее просто «коза». Как ты думаешь?
Девочка пожала плечами.
– Ты сама можешь это сделать, – предложила Маргарет.
– Мне ничего сейчас не приходит в голову. – Лидия выпустила из рук бороду животного.
Маргарет огляделась. Она чувствовала, что вот-вот опять потерпит поражение. Она не представляла себе, как утешить Лидию. Что-то подсказывало ей, что она и сама остро нуждается в том, чтобы завоевать доверие девочки. Она наклонила голову набок и спросила:
– А почему ты здесь?
– Просто так.
