И Букингем, и Барбара отзывались о нем с пренебрежением. То, что рассказывала Барбара, было проникнуто такой злостью, что Фрэнсис сразу поняла – Леннокс не был ее обожателем. По словам леди Каслмейн, он был картежником и мотом, но в то же время отличался невероятной скупостью.
– Вам надо было бы поговорить о нем с Елизаветой Гамильтон, – язвительно сказала Барбара. – Он, еще перед своей второй женитьбой, открыто демонстрировал, что влюблен в нее, но сказал, что не женится на ней без приданого. Король решил, что если Елизавета влюблена в него, отсутствие денег будет для нее большим несчастьем, и готов был дать ей приданое. Хотя разве он может обеспечит приданым всех этих бедных девушек, чьи отцы пострадали за преданность королю? Однако Елизавета не вышла за него замуж, она отказалась стать женой грубияна и развратника, хоть и лишилась при этом возможности стать герцогиней.
Фрэнсис не могла понять, почему эти рассказы так ранили ее. Наверное, именно это или что-то похожее хотела рассказать ей и королева, но воздержалась.
– Он действительно такой? – спросила Фрэнсис Букингема в надежде, что мужчина по- другому охарактеризует другого мужчину или иначе объяснит его поступки.
– Он дурак и горький пьяница, – ответил Букингем, не оставляя Фрэнсис никаких надежд. – Он плохо воспитан, и при этом в нем немало пуританского, что совсем плохо сочетается с его огромными проигрышами в спорах и на бегах. Он был дважды женат, ухаживал за Елизаветой Гамильтон и после всего этого утверждает, что не любит женщин.
– Я приглашала его принять участие в карнавале, который должен был состояться летом в Танбридже, когда там был Двор, – сказала Барбара, – но он отказался, сославшись на смерть своей второй жены, хотя все знали, что они жили, как кошка с собакой. К тому времени он уже и думать забыл про нее.
– Не надо слишком винить его в этом, – заметил Букингем. – Она была такая сварливая, что любой мужчина мог бы искать спасения в бутылке. Это была Маргарет Льюис, вдова, – добавил Букингем, чтобы Фрэнсис поняла, о ком идет речь. – И каким же дураком надо было быть, чтобы жениться на ней… Леннокс должен был благодарить Бога, когда она умерла, и его мучения кончились.
– Он плохо относился к ней? – спросила Фрэнсис.
– Нет, об этом я ничего не слышал. Однако похоже, что вы очень заинтересовались им!
– Он мой родственник, – объяснила Фрэнсис.
– Карл его не любит, – доложил Букингем. – Этот Леннокс ничего не смыслит в придворной жизни и не представляет никакого интереса для Двора. С таким мрачным характером, как у него, следует жить где-нибудь в глуши.
– Если Карл и терпит его, так только потому, что Леннокс разделяет его страсть к бегам, – вставила Барбара. – Он хорошо разбирается в лошадях, во всяком случае, так говорят.
– О нем почти ничего нельзя сказать интересного или достойного внимания, – подытожил беседу Букингем. – Воистину он для Двора не находка.
– Есть более приятные люди, о которых стоит поговорить, – сказала Барбара. – Например, свадьба юного Джемми. Последние детали обсуждались, когда вас не было, Фрэнсис. Королева протестовала, потому что невеста еще совсем ребенок.
– Браганса верна себе – непременно должна испортить любое развлечение, – не удержался от замечания Букингем. – Король хочет быть уверенным в том, что будущее Джемми устроено, хотя малышка Анна Скотт еще играет в куклы.
– Не совсем так, – возразила ему Фрэнсис. – Она очень любит помогать королеве одеваться, и вообще она очень ловкая и умелая девочка.
– Карл хочет, чтобы и брачная церемония, и бал были настоящими, а вот сцена с брачным ложем должна быть инсценировкой, комедией. В критический момент невесту быстро похитят, и на следующий день она благополучно вернется в классную комнату.
– Должен быть грандиозный бал, – объявила Барбара. – С самого Рождества у нас не было ничего интересного, кроме этих жалких танцев, которые так нравятся королеве. Моя портниха, Фрэнсис, уже трудится над платьем из небесно-голубого шелка. А что вы наденете?
– У меня не было времени подумать об этом, – ответила Фрэнсис, у которой всегда было немало проблем с туалетами.
Ежегодного жалования, получаемого при Дворе, ей не хватало на то, чтобы одеваться так, как требовало ее положение, и она ответила, что, наверное, наденет то платье, которое портниха вдовствующей королевы сшила ей из тафты, подаренной герцогиней Орлеанской, хотя она уже появлялась в нем на новогоднем балу.
Барбара, посочувствовав ей, не могла сдержать улыбки: ничто не смогло бы заставить ее появиться в одном и том же наряде на двух важных приемах.
Спустя несколько дней король представил Леннокса Фрэнсис, которая, будучи подготовлена всеми рассказами к весьма неприятному впечатлению, испытала неожиданное разочарование, которое ее сильно обрадовало.
Танцевал он действительно неважно, но Фрэнсис нашла, что Леннокс приятный собеседник. Не исключено, что королю, который наблюдал за ними, находясь в компании королевы, Барбары и нескольких придворных дам, он мог показаться даже слишком приятным собеседником. Маркиз Рувиньи, приехавший незадолго до этого с важным поручением из Франции, был почетным гостем, и Карл не мог отвлечься от беседы. Он вынужден был вместе со всеми слушать концерт французских певцов, устроенный в честь Рувиньи, и выражать свое восхищение их искусством.
Фрэнсис и Леннокс без большого труда смогли исчезнуть из поля зрения собравшихся, и
