— Я пиво пью, — сообщил Хосе. — Никого не трогаю.
— Извини, извини, — сказала Джун. — Прекрасная половина — не самое лучшее, что есть на свете, правда?
Хосе отвернулся. Джун секунду смотрела на него, потом пожала плечами и спустилась на второй этаж, где располагалось 'женское царство' базы. Оставшиеся некоторое время неприятно молчали.
— Идальго, тебя трудно узнать, — мягко сказала Ио.
— Можно и не узнавать, — тусклым голосом ответил Хосе.
Ио вдруг присела перед ним на корточки, так, чтобы очертания бюста наполнились, и стала заглядывать в глаза.
— Ты этого хочешь?
— Э-э, что за приемчики!
— А что такое?
— Не надо играть на инстинктах.
— Это опасно? — наивно спросила Ио.
Хосе так закашлялся, что Игнац был вынужден стукнуть его по спине. После чего посочувствовал:
— Женщина на корабле — всегда к несчастью, старина. Но с ними не скучно. Замечал?
Хосе пробормотал что-то по-испански.
— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — рассудительно заметил Игнац. — Мать-природа тоже ихнего рода.
Из кабины связи вышел Турумалай. Почувствовав размолвку, он удивленно взглянул в сторону нахохлившегося Хосе. Кодекс дальних экспедиций не позволял давать волю дурным настроениям. Игнац деликатно кашлянул.
— Чем обрадуешь, Турум?
— Радостей нет, а вот новости появились.
— Новость — уже радость.
— Радость не новость, а потребность.
— В нашем возрасте хорошая потребность — уже радость.
— Новость об этом — совсем не радость.
— А что же?
— Медицинская потребность.
— Хм, ладно. Говори, старичок.
— Во впадине Дит работают четыре батискафа. Обследовано больше двухсот пещер, но той, в которой исчез «Нерей», пока нет.
— В каком смысле — нет?
— В том смысле, что отсутствует.
— А что же присутствует?
— На месте бывшей пещеры имеются базальтовые породы возрастом шесть миллионов лет. По геологическим меркам это, конечно, не очень много…
— От этой планеты с ума можно сойти.
— Запросто.
— Три века простушкой притворялась.
— Да так ловко!
— Турум, а что на «Вихре» происходит? — спросила Ио.
— Хронические совещания. Кнорр требует немедленной эвакуации, Милдред бушует, Маша молчит, Александер рвется. В общем, разброд и шатание в фазе обострения.
Все замолчали. Ио поставила мольберт и уверенными движениями начала набрасывать пейзаж с действующим вулканом.
— Вулкан — пастелью? — удивилась Шанталь.
— Считаешь, не соответствует?
— Дело вкуса. Быть может, здесь больше подходит графика. Резкие линии, контрасты, суровый стиль.
— Не хочется.
— У тебя элегическое настроение, Иочка?
— Да есть причины.
— Есть…
Кто-то включил музыку. Звуки заполнили диспетчерскую, сделали ее меньше, теплее, уютнее.
А снаружи сеялся дождь пополам с вулканическим пеплом. Эта серая смесь обозначила очертания защитного энергетического покрывала базы. Под куполом было чисто и сухо, а за его пределами — уныло и слякотно. Там шевелились испачканные сторожевые роботы. Они казались уставшими и даже недовольными.
— Что заказать на обед? — спросил Хосе.
Никто не ответил.
— Значит, будет картофель фри с колбасками.
— Черт бы побрал колбаски! — вдруг взорвался Игнац. — Ты можешь думать о чем-нибудь кроме еды?
— О чем? О плане исследований планеты Кампанеллы?
— Почему же нет?
— У тебя есть предложение?
— Представь себе, — уже спокойнее сказал Игнац.
— Валяй.
— Хорошо.
Игнац выбрался из кресла и пересел на подоконник. Так, чтобы всех видеть.
— Нужно прекратить поиски людей и начать поиски макул, — сказал он.
— Что-то новенькое. С какой целью?
— Чтобы поймать. Посмотрим, как они себя поведут, когда почувствуют, что из охотниц превратились в дичь.
Турумалай присвистнул. Ио отложила мелки. Шанталь сохраняла невозмутимое выражение лица. Хосе смотрел в пол.
— Мы все почему-то решили, что макулы заведомо сильнее нас, — продолжил Игнац. — И забились под колпак. А я не согласен. Давайте проверим, силенками померимся.
— А если макулы действительно сильнее? — спросил Турумалай.
— Тогда кто-то исчезнет. Но оставшиеся узнают нечто новое.
— Не факт.
— Не факт? Вспомните, исчезли Виттон с Джумагуловым — мы узнали о том, что макулы существуют. Исчез Нолан — мы узнали, что они появляются не только на Кампанелле. Благодаря Якобу с Рональдом мы знаем, что трансцендентный канал реален. В конце концов наша задача как раз и заключается в узнавании нового. И если без жертв не получается, что ж, отправляясь в экспедицию, мы все знали, что риск неизбежен, и с этим согласились. Так давайте же рискнем. Какая разница, где это делать — у Эпсилона, или в любой другой звездной системе?
— Пожалуй, зерно в этом есть, — сказал Турумалай.
— Ты примешь участие в охоте?
— А чем ловить?
— Для начала попробуем энергетический ковш.
— Можно попытаться. Ладно, записываюсь.
— Я тоже хочу, — сказала Шанталь. — Ио, а ты?
— Праздность есть смертный грех.
— Хосе?
— Ну, против Библии и св. Игнаца не попрешь. Только колбаски я все же съем. Знаете, баскские такие колбаски.
— И как ты такое выговариваешь? — удивился Турумалай.
Идея Игнаца породила новую волну полемики на борту «Вихря». Осторожное большинство считало ловлю макул авантюрой, и это нашло отражение в официальном решении. Но, с другой стороны, запрет подобной охоты означал бы ущемление прав человека на исследовательскую деятельность, статьи такие-то и такие-то. Поэтому добровольцы могли рисковать собой на вполне законном основании при условии достижения совершеннолетия. С совершеннолетием на борту исследовательского корабля все оказалось в порядке. Добровольцы тоже нашлись, больше двадцати человек. И как только юркие флигеры расползлись во все стороны от базы, руководство экспедиции было вынуждено выделить для их охраны шнелльботы, поскольку по Уставу ОКС крейсер обязан охранять 'научную деятельность при угрожающих обстоятельствах'. А таковые имелись в наличии.
— Ну вот, оголтелые своего добились, — сказала раздосадованная Милдред. — Вольные охотнички!
— Историческая закономерность, — утешила Джетти Лоренс. — При кризисах всегда так бывает. Верх одерживают не осмотрительные, а убежденные.
— Фанатики, ты хочешь сказать, — в сердцах поправила Милдред.
— Вот-вот, это самое слово.
— Да ничего из их затеи не выйдет, — успокоил Баллард, командир «Гепарда-2». — Где они, страшные макулы? Пять лет прошло. Что Эстабрион? То был Эстабрион.
Но многие думали иначе. По мере расширения поисков на Кампанеллу высадилась еще дюжина человек. С оживлением людей, получивших конкретные точки приложения сил, они приступили к делу. Научная деятельность 'при угрожающих обстоятельствах' возбуждала хорошо. Под их сенью любая рутина из дела превращалась в деяние.
Около недели рыскание многочисленных поисковых групп ни к какому обнаружению макул, тем более — к их пленению, не приводило. В известной мере это всех устраивало. Пессимистический прогноз Балларда вроде бы начал оправдываться. Но, с другой стороны, никто и не исчез, что заставило примолкнуть осторожных. И дало пищу скептикам. А колебавшиеся ободрились, начали примыкать к 'вольным охотничкам', как с легкой руки Милдред стали именовать сбежавших с крейсера авантюристов. Неожиданно в их числе оказалась Джетти Лоренс.
