лорд Карлайл.
Казалось, журналисты все как один затаили дыхание и подняли ручки, приготовившись записать ответ свидетеля. Милбурн помедлил.
— Тут речь пойдет об очень личном, — сказал он, а потом взглянул на судью и добавил:
— Можно я лучше отвечу письменно? Миссис Джастис Рафферти кивнула. Журналисты разочарованно вздохнули и положили ручки.
После этого заседание отложили из-за выходных, а на следующий день в газетах появились заголовки: «Тайны Дианы», «Что же в шкатулке?»
В понедельник все окончательно разъяснилось. Судья разрешил обнародовать кое- какие отрывки из материалов следствия. Оказалось, что Скотленд-Ярд искал перстень, который подарил принцессе майор Джеймс Хьюит; письмо об уходе личного секретаря принцессы Патрика Джефсона; письма, которые писал принцессе принц Филипп; и аудиокассету, которая потом стала известна как «Кассета с изнасилованием». Эту запись сделала сама принцесса в 1996 году, когда она расспрашивала бывшего слугу Кенсингтонского дворца, бывшего Уэльского гвардейца Джорджа Смита. Смит утверждал, что однажды ночью, когда он был в сильном подпитии, его изнасиловал слуга принца Чарльза. Это произошло, по его заявлению, в 1989 году. У Джорджа, который работал в Хайгроуве, в Сент-Джеймсском и Кенсингтонском дворцах, начались серьезные неприятности. Его мучили кошмары, он серьезно запил, брак развалился у него на глазах. Он считал, что всему виной тот страшный случай.
Принцессе нравился Джордж. Когда он рассказал ей об изнасиловании, она пришла в ужас. Вооружившись диктофоном, она отправилась навестить его в клинику, где ему помогали справиться с затянувшейся депрессией. Диана хотела записать его заявление на пленку. Принцесса сделала это, чтобы защитить интересы небезразличного ей человека. Она поклялась разобраться в этом деле. Она считала что Джордж — жертва, а его насильник все еще на свободе и по-прежнему работает у принца Чарльза. Не подписав кассету, Диана положила ее в шкатулку, потому что считала, что там она, как и многое другое, будет в безопасности. Но принцесса собиралась дать расследованию ход, поэтому она позвонила принцу Чарльзу и рассказала ему об этом случае — слово в слово, как рассказал ей Джордж, — умоляя немедленно уволить насильника.
Она звонила из гостиной Кенсингтонского дворца. Я как независимый свидетель сидел в это время рядом с ней и слышал каждое слово. Вскоре ее прямо затрясло оттого, что принц не видел ничего серьезного в этом происшествии, которое Диана считала преступлением. «Чарльз, ты что, меня не слышишь? Этот человек — чудовище!», — воскликнула принцесса.
Я не слышал, что говорит принц Чарльз, но ясно было, что он не собирается в это вникать. Он сказал жене, чтобы она не слушала чепуху, которую говорят слуги.
— Ты должен его уволить. Ты должен что-то предпринять! — молила она, но принц ее не слушал.
Принцесса знала, о каком слуге идет речь. С этого момента она его возненавидела. «Я знаю, что сделал этот негодяй. Я знаю, что он сделал с Джорджем, и я никогда его за это не прощу», — сказала она сквозь зубы после неудачной попытки поговорить с принцем Чарльзом.
Было предпринято небольшое расследование. В октябре 1996 года Джорджа Смита пригласила к себе на беседу королевский адвокат Фиона Шеклтон. В результате слугу, о котором шла речь, так и не уволили, а стресс, который получил Джордж, приписали переживаниям из-за войны в Персидском заливе. Он бросил работу, и ему пообещали пенсию в размере 40 000 фунтов.
Принцесса позаботилась о том, чтобы кассету никто никогда не нашел. Но, когда полиция занялась мной, она заинтересовалась тем, куда делась эта кассета, а также, какую угрозу она может собой представлять. Леди Сара Маккоркодейл обратилась в Скотленд-Ярд с просьбой выяснить, что было в той шкатулке. Принцесса показывала мне кассету, о которой идет речь, но никогда мне ее не давала. После ее смерти мы с леди Сарой увидели в шкатулке кассету, на которой не было никаких пометок, но не стали ее забирать, и она осталась лежать в шкатулке, которая запиралась на замок. О том, где хранится ключ от шкатулки, знали только я и леди Сара. Однако, как сообщила полиция, замок кто-то взломал и забрал кассету.
Милбурн признался в суде:
— Я искал содержимое шкатулки.
Так неожиданно я наконец узнал, почему полиция пришла ко мне с обыском.
Место для дачи свидетельских показаний заняла Максин де Бруннер, и все присутствовавшие в зале суда мысленно перенеслись в Хайгроув. 3 августа 2001 года она вместе с коммандером Джоном Йейтсом отправилась поговорить с принцем Чарльзом и принцем Уильямом относительно расследования, связанного со мной. Это случилось еще до того, как против меня выдвинули официальные обвинения. Согласно заявлению де Бруннер, а также результатам расследования, проведенного после разбирательства сэром Майклом Питом, обоим принцам сказали, что у полиции есть «веские основания», так как «они могут продемонстрировать, что после смерти Дианы, принцессы Уэльской, образ жизни и финансовое положение мистера Баррела сильно изменились», что у полиции «есть доказательства того, что многое из вещей, принадлежавших принцессе было распродано дельцам со всего света». Выяснилось также, что «некто снабдил полицию фотографиями, на которых слуги Дианы одеты в вещи, ранее принадлежавшие принцессе Уэльской…»
Все это было неправдой, и сама де Бруннер признала, что у них не было никаких доказательств и улик, достаточных для того, чтобы выдвинуть против меня обвинения, в результате которых я в глазах общественности предстал вором, который распродает украденные у принцессы вещи по всему миру, а его жена носит ее одежду. Бог знает, что обо мне подумали мой бывший хозяин и мальчик, который вырос у меня на глазах.
То, о чем говорили де Бруннер и принцы, чтобы прояснить ситуацию, не имело ничего общего с правдой. Было заявлено, что мое финансовое положение укрепилось благодаря тому, что я распродавал вещи из Кенсингтонского дворца. Но это было не так. Мое финансовое положение укрепилось только благодаря книге «Развлечения со вкусом», которую я написал, и лекциям, с которыми я выступал в качестве ее рекламы. А теперь приведу пример того, каким дотошным и серьезным было это расследование. В суде вдруг выяснилось, что де Бруннер понятия не имела ни об этой книге, ни о моих лекциях. Она сообщила, что причиной для разговора с принцами послужили не доказательства и улики, а некая информация, которую заполучила полиция.
Тогда миссис Джастис Рафферти, которая казалась не менее удивленной, чем все остальные, спросила:
— Правильно ли я поняла, что вы позволили принцам оставаться в заблуждении относительно этого расследования?
Де Бруннер, которая не приложила никаких усилий, чтобы рассказать принцам правду:
— Да, это так, — ответила она.
Лорд Карлайл продолжил опрос свидетеля: А вам не кажется, что ваше нежелание исправить свою ошибку причинило душевные страдания мистеру Баррелу? Де Бруннер:
— Я сожалею о том, что не сообщила принцу новых сведений.
Лорд Карлайл:
— Ведь вы вполне могли позвонить адвокату принца Уэльского, миссис Шеклтон, и сообщить ей о том, что непреднамеренно ввели его в заблуждение? Разве это было так
