Мэри-Роз

думала о… о дне нашей свадьбы?

Мэри-Роз. Немножко.

Саймон. Только немножко?

Мэри-Роз. Но зато с такой ужасной отчетливостью. (Внезапно.) Саймон, мне в голову пришла чудная идея насчет нашего медового месяца. Есть одно местечко в Шотландии… на Гебридах… мне бы так хотелось поехать туда.

Саймон (захвачен врасплох). Гебриды?

Мэри-Роз. Мы однажды отдыхали в тех краях, когда я была совсем маленькой. Вот забавно: я почти позабыла об этом острове, а теперь вдруг увидела его словно наяву, пока сидела там, наверху. (Не к месту.) А показала мне на него одна такая маленькая старушка… (Саймон встревожен.)

Саймон (ласково). Мэри-Роз, во всем доме нет никого, кроме нас и еще трех служанок, правда?

Мэри-Роз (удивленно). Сам знаешь, что так. Почему ты спрашиваешь?

Саймон (осторожно). Мне показалось… мне показалось, что сегодня на лестнице я мельком видел маленькую старушку.

Мэри-Роз (заинтересовавшись). И кто бы это мог быть?

Саймон. Неважно. Я ошибся. Расскажи мне, что такого особенного было в том местечке на Гебридах?

Мэри-Роз. О, рыбалка для отца, конечно. А еще там был остров, где я часто… Мой маленький островок!

Саймон (пожалуй, с его стороны это совершенно лишнее). К чему ты прислушиваешься, Мэри-Роз?

Мэри-Роз. Разве? Я ничего не слышу. О, милый мой, милый, как бы мне хотелось показать тебе пенек и рябину, где я рисовала, пока папа рыбачил с лодки. Полагаю, он высаживал меня на острове, потому что место было таким безопасным.

Саймон (встревоженный). Он так считал. Впрочем, я не собираюсь Проводить медовый месяц у моря. Однако же мне хотелось бы съездить на Гебриды… когда-нибудь… взглянуть на этот твой остров.

Мэри-Роз. Так мы и сделаем. (Она вихрем уносится через маленькую дверцу за жакетом.)

АКТ II

Один из островов Гебридского архипелага. В глубине сцены, примерно в сотне ярдов от нас, на противоположной стороне узкого пролива, можно различить остров побольше: рядом с ним маленький островок кажется всего лишь одним из его камней, заброшенным в океан гигантской рукою: скорее всего, то недобрый камень: большой остров вынужден был от него избавиться, однако утопить не сумел. Сегодня островок очень красив; все, что в нем есть угрожающего, укрыли мхи различных расцветок, — истинная услада для взора; остров кажется мирным, словно корова на пастбище либо угрюмая дама, погруженная в сон.

Солнце, что покинуло далекие унылые холмы, играет на острове в прятки: в голову немедленно приходит безумная фантазия спросить, а с кем? Место это показалось бы скорее благословенным, нежели зловещим, если бы не два дерева, рябина и ель, что навечно протянули руки-ветви в сторону юга, словно чары поразили их на бегу, словно они не могут более молить своих богов, чтобы те унесли их с острова. В глубине сцены на лодке проплывает молодой шотландский горец, некто Камерон. На острове появляются Мэри-Роз и Саймон. Мы уже слышали, как они с шумом продирались за сценой сквозь дрок и папоротники, оставшиеся за сценой. Они одеты так, как англичане одеваются в Шотландии.

Они женаты уже четыре года, но ничуть не изменились со дня помолвки: это ровно те же веселые юные существа. Разговор их — счастливая чепуха, что не оставляет следа в памяти, — ежели не произойдет ничего неожиданного.

Мэри-Роз (возбужденно). Мне кажется… кажется мне… впрочем, ничего мне не кажется, я абсолютно уверена. Вот это самое место и есть. Саймон, поцелуй меня, сию же минуту поцелуй. Ты обещал поцеловать меня сию же минуту, как только мы отыщем то самое место.

Саймон (повинуясь). Я человек слова. В то же время, Мэри-Роз, не премину заметить, что это уже третье место, которое ты объявляешь тем самым, и три раза я сию же минуту целовал тебя по этому поводу. Так до бесконечности продолжаться не может, знаешь ли. Что до твоего замечательного острова, на поверку вышло, что размером он ну никак не больше Круглого Пруда.

Мэри-Роз. Я всегда говорила, что он немножко похож на меня.

Саймон. Определенно, он создан был как раз для тебя, либо ты для него; одного из вас скроили в точности по мерке другого. Как бы то ни было, мы обошли остров вокруг и прочесали вдоль и поперек, о чем свидетельствуют мои кровоточащие ноги. (Саймон потирает ноги, исцарапанные ветками дрока.)

Мэри-Роз. А меня они ничуть не задели.

Саймон. Может быть, ты им более по душе, чем я. Ну что же, мы по всем правилам провели поиски заветного места, где ты когда-то сидела и рисовала: пора тебе сделать выбор.

Мэри-Роз. Это было здесь. Я же рассказывала тебе про елку и про рябину.

Саймон. В каждом из тех, предыдущих мест, тоже росли и рябина, и елка.

Мэри-Роз. Но не эта елка и не эта рябина.

Саймон. Здесь мне возразить нечего.

Мэри-Роз. Саймон, я знаю, что не такая уж умная, зато я всегда права. Рябиновые гроздья! Я когда-то вплетала их в волосы. (Она снова вплетает в волосы рябиновые гроздья.) Миленькая рябина, ты рада, что я вернулась? С виду ты ничуть не состарилась; как, по-твоему, сохранилась я? Я должна открыть тебе один секрет. И тебе тоже, елочка. Подойдите поближе, и ты, и ты. Обнимите меня ветвями, и слушайте: я замужем! (Ветка, из которой Мэри-Роз сооружала шарф, высвобождается.) Ей это не по душе, Саймон; деревце ревнует. В конце-концов, с ним мы познакомились раньше. Дорогие мои деревья, если бы я только знала о ваших чувствах… но теперь слишком поздно. Я замужем уже почти четыре года: вот мой муж. Его зовут лейтенант Саймон Соберсайдс. (Мэри-Роз носится по поляне, открывая для себя все новое и новое.)

Саймон (спокойно покуривая). Ну что еще?

Мэри-Роз. Этот мох! Я просто уверена, что под ним скрывается пень, тот самый корень, на котором я когда-то сидела и рисовала. (Она счищает мох.)

Саймон. И в самом деле, пень.

Мэри-Роз. Припоминаю… припоминаю, что ножом вырезала на нем свое имя.

Саймон. На то похоже. «М-Э-Р-» — и конец. Так всегда бывает, если